Скучный вечер на Марсе
Шрифт:
– Так що, бесов еж?
– сказал он, обращаясь к Лежневу.
– Бачь, це твой пришлеци з шших планет! Хде ж приз, Сема? Такий дарунок з Космосу! Треба гульбище на весь свгг!
Шлемы медленно повернулись к одному из астронавтов, на рукаве которого высвечивался шеврон с изображением российского флага.
– Гульбище так гульбище!
– послышался голос Лежнева, и он неуклюже развел руками.
– Я от своих слов никогда не отказываюсь! Твой приз, Сашок, ты честно его заработал. У нас все без обмана, бутылка твоя! Мыкола Свиристюк снова загудел.
– Олекса! Слухаешь? Оце фокус - з неба впало... Но не треба одриватися вщ народу! Чуешь?
– Чую, - сказал равнодушно Цымбаларь, и в эфире послышались веселые смешки.
– Ты не мылься, - сказал Лежнев.
– Выпить тебе, Коленька, все равно не придется.
– Надул?
– опечалился Свиристюк, отбросив украинскую мову и переходя на английский язык, которым пользовалось
– Ну ты даешь, Мыкола, - сказал Лежнев.
– Стану я такими делами заниматься! Коньяк есть, причем самый настоящий, французский. Только вот бутылочка маленькая - сувенирная, всего пятьдесят миллилитров.
Маленькое красное солнце висело в темно-фиолетовых небесах, прорезанных яркой светящейся лентой пояса астероидов.
Ниже, уже почти у самого горизонта, там, где небо становилось почти угольно-черным, молочно бугрился серп Фобоса. Было все еще морозно и ветрено. И красные пески Марса с замершими на треугольных барханах семилапками, может быть, впервые в своей миллионно-летней истории слушали дружный смех сообщества разумных существ, смеющихся над не совсем разумными желаниями одного из своих индивидуумов.
А быть может, такой смех однажды уже звучал...
Волгоград, ноябрь 1999 г.