Скуф. Маг на отдыхе 3
Шрифт:
Собственно говоря, он уже протянул руку, что сделать это, но вдруг упёрся в какой-то невидимый барьер.
Да и звуки вокруг резко утихли и стали глуше, будто ему на голову нахлобучили ведро.
— Эй! — заорал он и ударил по барьеру. — Эй, какого хера?!
Девушки тем временем попятились от него.
— Какого хера?! ЭЙ! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ, ВЫПУСТИТЕ!!!
* * *
Ну что могу сказать?
Кабы артефакторы Несвицких зарядили
Так что вот…
А сырая магия — это моя стихия. Смерть чувствует мертвечину, Стеклова по-свойски базарит с кактусами, Фонвизина раз взглянув на человека диагностирует ему дюжину болячек, а вот я — это я.
Как только молодой князёк запустил свой таймер, я почувствовал это сразу же.
Как?
Легко и просто. У меня на такой случай что-то типа ментальных усов есть, мяу-мяу. Вот я и ощутил, как сырец, который в своём обычном состоянии равномерно размазан по пространству, как масло по хлебушку, и который я собираю для своих атак, вдруг взял и потёк в одном направлении. Начал собираться и копиться в одной точке, а именно в руках у этого ублюдка.
И явно с тем, чтобы впоследствии рвануть.
Выскочив на улицу из домика администрации, я тут же понял всю ситуацию. Гад пытался буквально впихнуть Стекловой какой-то кусочек бумаги.
Решение пришло моментально.
Я просто взял и нахлобучил на этого урода купол. Не купол даже, а шар. В таком же мы с альтушками пролетели сквозь портал трещины. Всё-таки асфальт у Мороза тут не казённый и зачем ему, спрашивается, после взрыва асфальт перезаливать?
— Выпустите меня! — Несвицкий бился о барьер с отчаяньем загнанной крысы.
Кулаками дубасил, ногами и даже головой. Материться начал далеко не по-аристократически, но при этом и без пролетарской выдумки. Так, чисто срамные органы перечислял.
— Откройте! Выпустите!
А потом вдруг: Хлоп!
Контуры барьера резко обозначились красным. Как будто лягушка в микроволновке взорвалась… никогда не взрывал лягушек в микроволновке, если что, но именно так себе всегда это и представлял.
Земля, как говорится, пухом.
— Ой, — пискнула за спиной Натулёныш, зачем-то вылезшая обратно наружу.
— Ой-ой-ой, — пробасил следом Герман…
* * *
Княжеский сын — это, конечно, масштабно и значимо. Но сам случай чуть ли не бытовой, и потому вместо тайников Морозов вызвал самую обычную полицию. Звонить и поднимать министров тоже было совершенно незачем.
Потому что…
Ну вот если разобраться? Что случилось-то вообще, говоря казённым языком?
А случилось следующее:
Добропорядочный гражданин Российский
Увидел, понял, среагировал, всё равно что бабушку из-под колёс автобуса вытянул. А на мотивы и причины поступка Несвицкого гражданину Скуфидонскому насрать три кучи, потому что он не при делах вообще.
— Может, бомбист, — пожал я плечами, объясняясь с полицией. — Мало ли какие сейчас у молодёжи увлечения?
Камеры видеозаписи с парковки на моей стороне. Камеры из лавки «сувениров», которые до кучи ещё и звук писали, тоже на моей стороне. Все мои реплики в сторону юного князя были учтивы и доброжелательны.
Свидетели, опять-таки, на моей стороне. Аж десять с хреном человек, среди которых такие особы, как княжна Фонвизина и граф Морозов.
Да и, мать его так, здравый смысл тоже за меня впрягался изо всех сил!
Короче говоря, в клубе Германа мы провели на полтора часа дольше, чем планировалось изначально. Дождались полицию, дали показания, поговорили со следователем, а после поехали восвояси. Даже подписку о невыезде никакую не подписывали, потому что по факту — откровенно ни в чём не виноваты.
Честно говоря, настроение после самоподрыва Несвицкого не изменилось никак.
И более того, заиграло пуще прежнего. На обратном пути мы с альтушками по наводке Морозова даже остановились возле одной мытищинской шаурмянной, ведь если сам граф рекомендует шаурму, то это что-то, да значит.
Увы и ах, сам не приобщился. Мы с Лёхой наелись за столом и были сытыми, да и с собой брать никак не вариант, поскольку самая вкусная шаурма в разогретом виде превращается в непонятное хрючево с горячими огурцами.
Но девки вроде как остались в восторге. Набегались по лесам, воздухом надышались и теперь уплетали за обе щеки.
— Недурственно, — даже Её Сиятельство заценила.
Поели. Затем Фонвизина быстренько «полечила» меня и устранила из организма весь алкоголь, после чего мы поехали дальше до дома.
И уже где-то на МКАДе мне внезапно позвонил Морозов. Хотя, как сказать, «внезапно»?
— Василий Иванович, — спокойным деловым тоном сказал Герман. — У меня тут Несвицкие были…
Ожидаемо. Как бы я ни надеялся спустить ситуацию на тормозах, это было маловероятно. Стало быть, вот и новая вражина стучится в двери.
— Очень злые, — продолжил Мороз. — Искали тебя.
— Меня? — уточнил я. — Прямо вот меня, по фамилии?
— Да, — ответил Герман. — Тут либо блогерша подгадила, либо следователя прожали; князья всё-таки. Либо и то, и другое.
— Так, — кивнул я. — Ну, допустим.
— Допустим, ага, — хохотнул Мороз. — Что ещё сказать? Заявились господа Несвицкие сразу же с тяжёлой артиллерией, на танках. Раскурочили мне, паскуды, всю парковку…
Ну вот. А я ведь так отчаянно старался её спасти.