Скуф. Маг на отдыхе 3
Шрифт:
И это прекрасно!
Стало быть, со временем научит Таню всяким фокусам. Сам потешится, меня чуть разгрузит, да и для Стекловой учителя лучше не найти. Все в плюсе. Обожаю, когда так получается.
— Василий Иванович, прошу прощения, — подошёл ко мне работник фермы уже после того, как индюки своим собственным пешком и без ноты возражений залезли по фургонам. — А вы уверены, что скинули правильную геоточку?
— Уверен-уверен, — кивнул я. — Просто езжайте за нами.
Ну… дело в том, что точку я и впрямь скинул странную. Поле возле Удалёнки,
Сели.
Поехали.
Танков Несвицких по дороге не встретили, и уже хорошо.
Сутки выдались долгие и насыщенные аж с перебором, так что мне очень хотелось бы сегодня по-человечески выспаться. Учитывая остановку, до Удалёнки добрались только к первым сумеркам. Под пристальным контролем друидов, индюшек выпустили на свободу, оставили их колдовать, а сами погнали дальше, домой.
Загодя я позвонил Кузьмичу и попросил поставить самовар. Однако медитативное чаепитие с песочной полоской, — сухой такой, как в детстве! — продлилось недолго.
Лёха с Таней вернулись уже через полчаса и отчитались о том, что индюшачий дозор вышел пост. Точнее, отчитался Лёха, а вот Стеклова уже пребывала в напряжённой задумчивости. Как будто бы мыслями находилась где-то не здесь. Ну а в целом оно и понятно; у неё ведь сейчас не два глаза, а двести два, и все зрячие.
— Справляешь, Тань?
— Чего?
Ох ёпть! Это заразно что ли?
— Алексей Михайлович, вы случаем не кусали Татьяну?
— Чего?
Понятно.
Лесные кудесники работают, и концентрацию им лучше не сбивать. Так что я проводил их до Лёхиного дома, — Чего сразу же прыгнул в гамак и замер, уставившись в тёмное небо, — попросил альтушек приглядывать и ухаживать за друидами, а после в двух словах обрисовал ситуацию.
Насчёт Несвицких.
Так, мол, и так, на нас заимели зуб, будьте готовы к боевым действиям. Ну и то, что на сей раз лёгонького ултьтранагиба не получится, тоже объяснил.
— Когда всё начнётся, противника недооценивать нельзя, — сказал я. — Не геройствовать, не куражиться и ни в коем случае не рассредотачиваться. В особенности это касается кадета Ромашки. Всегда держаться либо меня, либо Фонвизину. Фонвизина?
— Да, Василий Иванович?
— Быть может, тебе нужно какое-нибудь снаряжение? Артефакты, чтобы бодрей лечилось?
Сиятельство тяжко вздохнула.
— Позвоню матери. Попрошу, чтобы к утру доставили кое-что из арсенала рода.
— А что нужно-то? Давай у Державина попросим?
— Нету у него такого, — слабо улыбнулась княжна. — При всём уважении к Степану Викторовичу.
Нет, так нет. Спорить я не стал, целительнице виднее что ей нужно.
На том мы, собственно говоря, и разошлись. Время отдыхать и отсыпаться. На сегодня вроде бы всё, да как оказалось не всё. Напоследок перед сном у меня случился один неприятный разговор с главой Тайной Канцелярии.
— Костя, иди
— Ну? Скуф! — не унимался тот. — Ну пожалуйста!
— Что значит «пожалуйста»?! И что такое «ну»?! Ты себя слышишь вообще?! Тебе сколько лет-то?! Ты на каком посту находишься, Костя?! Хватит канючить! «Нет» сказал!
— Вась, я тебе обещаю, что для тебя ничего не изменится. Ну сам пойми, что ты в последнее время зачастил со всякими разборками.
— Я зачастил?! — я аж чуть не поперхнулся от возмущения. — Это я-то зачастил?! А кто мне группу «Альта» подсунул?! Жил без них, не тужил, воевал сугубо с осами и кротами!
Как нетрудно догадаться, речь зашла о Несвицких. Весточка о том, что княжеский род собрался на разборки со Столпом Империи долетела и до тайника. Собственно говоря, она и не летела вовсе. Лично пришла. Несвицкие собственной персоной пытались узнать через Костю, что это за Столп Империи такой? Кто, почему, что может, с кем знаком, с чем его едят?
— Да у меня целый отдел по твоей проблеме работает! Скоро табличку на дверь впору приколачивать будет: «Отдел По Сохранению Секретности Скуфидонского Василия Ивановича». Ты хоть представляешь, как геморройно всё это подчищать?! Хрен с ними с графьями теми, хрен с ними с Нобелями, но тут-то…
— Говнюки, которые Министерству Обороны карты путают, — встрял я.
— Известные говнюки, Вась! — ах, сколько страданий было в голосе тайника. — Если пропадут всем родом внезапно, такое скрыть не получится, как ни старайся!
— Ну и что ты мне предлагаешь?
— Давай немножечко тебя рассекретим?
— Нет.
— Ну хоть самую малость. Хотя бы титул на княжеский сменим, а? Или на великокняжеский, я думаю, что Величество не против будет.
— Ещё чего! Титул мой не трожь! Титул мне от предков достался между прочим, а не за хер собачий!
Короче…
Из-за чего весь сыр-бор? Тут чтобы разобраться, копнуть придётся далеко и глубоко. Итак: из-за откровенно имбалансного дара обращаться с сырой магией, род Скуфидонских почти всегда был засекречен. А хотя… безо всяких «почти».
Всегда.
Ни к чему о таком знать подлой вражине, ни на западе, ни на востоке. Мало ли до чего додумается супостат? Подкупать будет, сманивать, покушаться… Так что уговор был такой: мы ни в чём не нуждаемся, не лезем в политику и не светимся, а царь-батюшка живёт, здравствует и делает так, чтобы мы ни в чём не нуждались.
Моих дедов и прадедов использовали в качестве тяжёлой артиллерии, когда ничто другое уже не помогало. То есть стояло себе вражеское войско, а потом вдруг, — херак! — и больше не стоит. Лежит и остывает.
Немногочисленные выжившие рассказывали потом у себя дома небылицы про русских богатырей, которые горсточкой против целой армии выходили, да только их рассказы получались настолько неправдоподобными, что их просто-напросто записывали в сумасшедшие.
И бунты мы гасили.
И перевороты.