Скульптор
Шрифт:
Сергей уже собирался закончить эксперимент и освободить камеру от не пострадавших «платочков» и от предложенного им угощения, но вдруг вспомнил обстоятельства экстремальной посадки «Дружбы». Особенно то, как Роланд и Кристина стучали по стеклу, а аборигены, вроде как, реагировали на создаваемые стуком вибрации. Это следовало проверить, тем более, что для проверки нужно было лишь принести и установить про-камеру, чтобы заснять происходящее ещё и снаружи.
Подготовившись к эксперименту, Сергей встал боком к очистительной камере и решительно по ней постучал. Аборигены не реагировали. Сергей постучал ещё раз, сильнее, с тем же результатом. Желая проверить — не
Сергей отправил внутрь ещё один кусочек сахара. Никакой реакции. Добавление в резервуар новых порций прочих веществ, применявшихся для эксперимента, ситуацию не изменило.
Если бы не про-запись исследований Сергей, пожалуй, запросил бы консультацию самого опытного специалиста по психическим болезням космонавтов. Но на про-записи «платочки» был совершенно чётко видны! Вспомнив обстоятельства первого появления аборигена, Сергей пожал плечами и, решив, что хуже всё равно не будет, отправил в резервуар чаинку. И — о чудо! — не прошло и двух секунд, как «платочки» подплыли к чаинке и самый шустрый принялся «жевать» её.
Заканчивать эксперимент однозначно было рано. И обязательно нужно было подобрать ещё какие-то вещества, которые можно было бы предложить аборигенам.
***
Поиски тяжёлых змеев затянулись на несколько дней. К вечеру первого Кристина и Роланд даже засомневались в возможности найти хотя бы одного змея по данным, предложенным Землёй. Только на следующее утро, когда батискаф закончил облетать высокие широты и сместился на несколько градусов южнее, спектрометр впервые сообщил о регистрации приблизительно похожего спектра.
Спустившись по полученным координатам, исследователи обнаружили активно работающего змея — даже без использования каких-то приборов было видно, как его хвосты понемногу раздуваются, заполняясь чем-то, очень нужным его создателям. К сожалению, накачка происходила очень медленно — «хитрец» батискафа счёл, что такими темпами змей заполнится только через шесть – семь дней. И космонавты, отметив место в памяти навигатора, улетели дальше — искать более готовых к отправке роботов.
На следующий день они нашли ещё нескольких — но, к сожалению, совершенно пустых, весящих столько же, сколько весил и первый добытый ими образец.
Несмотря на все трудности и промедления, Роланд был по-настоящему счастлив. Те инопланетяне, о которых он грезил и ради которых отправился в экспедицию, гарантировать успех которой не мог совершенно никто, становились всё ближе и реальнее. Теперь их следы были повсюду: в изрядно надоевшей туманной жидкости, в непонятно как пружинящем под ногами металлическом водороде. Во всём, что напоминало о том, как когда-то раса, обладающая огромным технологическим могуществом, решила заморозить молодую звезду.
И он воодушевлённо искал: самостоятельно, не доверяя приборам, выбегал из батискафа замерять вес и уровень наполненности вновь обнаруженных змеев, пытался найти какую-то систему в их расположении, выстраивал вечерами маршрут на следующий день. И не замечал, что Кристина становится тише и молчаливее не с каждым днём даже — с каждым часом. Она по-прежнему выполняла всю необходимую работу, в свой черёд дежурила у руля, связывалась с Сергеем… Но крайне редко поддерживала разговор, не касающийся её непосредственных обязанностей. И всё свободное время сидела в своей
Нужного змея они нашли к вечеру пятого дня, практически добравшись до экватора Безымянной. Всесторонне изучив его, Роланд отправил на «Дружбу» долгожданное сообщение: «Змей наполнится через два часа». И координаты.
И был крайне удивлён, услышав тихие всхлипы из кресла, в котором Кристина дублировала информацию сегодняшнего дня для «Вестника».
— Крис, ты чего, что-то болит что ли?
Опьянённый близостью цели Роланд в принципе не мог представить себе ещё какую-то причину плакать. И как же он был удивлён, услышав тихое:
— Я хочу домой.
Разговорить Кристину до прибытия Сергея не удалось. Раздражённая постоянными попытками выяснить, что происходит, она просто забралась в свою койку и застегнула внешний полог. Растерянный Роланд решил не усугублять ситуацию и дождаться появления Сергея. Сумел же докторкогда-то одним коротким разговором успокоить его, отчаянно боящегося испортить что-то во время экспедиции. Значит, сумеет успокоить и ни с того ни с сего захандрившую Кристину.
***
Прервавшись на короткий сон и очередное утомительное поглощение концентрата (он питался исключительно концентратом из солидарности с Роландом и Кристиной, которые просто не могли взять с собой на батискаф запас нормальной еды), Сергей вернулся к изучению аборигенов. Впрочем, теперь их следовало называть hydrogeniosus facturae, водородные создания, ибо доктор Демидов, хорошо знакомый с традицией называть вновь открытые организмы именами их первооткрывателей, подсуетился, и в отправленном на Землю отчёте предложил наиболее устраивающий его вариант названия. К счастью, оставшиеся на земле коллеги с названием согласились. Ибо мысль о планете, населённой какими-нибудь Фактурэ Демидови, вызывала у Сергея неописуемый ужас.
Довольно быстро он с восхищением понял — хоть и не мог до конца осознать — что имеет дело с безусловно живым существом, не имеющим при этом никаких общепринятых признаков живого. «Платочки» существовали как отдельные организмы только в те моменты, когда что-то нарушало баланс их маленького мира, прекращая своё существование в моменты покоя. Но стоило чему-то новому поколебать их мироздание, как «платочки» возрождались в том же количестве и в тех же формах. Причём, новизна оказалась единственным, что влияло на количество и размер проявившихся аборигенов. Например, два новых гидрогена, доставленные из-за пределов корабля и пока ещё не видевшие ни сахар, ни целлюлозу, азартно знакомились и с кубиком рафинада и с листком бумаги, в то время как их более опытные сородичи не соизволили проявиться даже на минуту. После того, как пропали и новые подопытные, изучившие все предложенные вещества, Сергей добавил отдельно глюкозу и фруктозу, на что ожидаемо не среагировал ни один «платочек». Но все они оживились, когда в резервуаре появилась лактоза.
Эксперименты со строением и кормлением «платочков» закончились довольно быстро, в конце концов, это не было прямой специализацией Сергея. И выяснение того, как такое существо вообще может существовать, он с радостью оставил оставшимся на земле коллегам. Им же он оставил тщательное изучение структур всех платочков в поисках того элемента, с которого началось формирование существ — для этого было достаточно фотографий и про-видео. А сам погрузился в изучение того, как взаимодействуют разные особи между собой и с окружающим миром. В первую очередь он пытался понять, есть ли у гидрогенов хоть что-то похожее на интеллект, на социальные связи между членами группы.