Скупые звезды
Шрифт:
— Серо-Зеленый говорил, что Высшие умеют видеть разные варианты будущего.
— Им легче. Нам и дзорхам Высшие запретили проводить исследования в области хроновидения.
— Запретили только двум расам? А как же лабба и виин-черси?
— Не хочу врать. Достоверно известно лишь о дзорхах… — Внезапно Гелла, широко открыв глаза, прошептала: — Ты снова присутствовал при разговоре с Высшими?
— В основном только я с ним и разговаривал, — похвастался Эдик. — Когда вы телепортировались, опять появился…
— Рассказывай! —
Сбиваясь, Эдик принялся вспоминать свои встречи с энергетическими коконами. Интерес во взгляде Геллы придал ему уверенности и обострил память, а потом он и вовсе сообразил прокрутить кадры, записанные на видеофон.
Повествование пришлось прервать, когда прилетели машины, и Гелле с Эдиком не без боя нашлось место в последнем аэробусе. Примерно на полпути до космодрома Корунд наконец закончил отчитываться и глубокомысленно резюмировал:
— Я так понял, что вы на Южной Омерте были близки к очень важному результату.
— Лестно слышать. Знать бы только — какая лаборатория. Высший говорил о бункере под гранитным щитом — это на юге, в зоне вечной мерзлоты, там работали военные. Они ничего не сообщали нам, но источники энергии у них были сверхмощные — весь континент дрожал, когда там включались установки.
— А что за эксперимент готовил твой отец? — Этот вопрос уже который час не давал Эдику покоя. — Какие вообще могут быть эксперименты над Высшими?
Гелла задумалась, будто не могла решить, стоит ли говорить об этом. Наконец, покусывая губы, сказала:
— Мы собирались построить информационно-полевую модель Высшего. Это совершенно новая методика, в прошлом году с ее помощью удалось уточнить обстоятельства рождения Вселенной. В машины вводятся все известные нам сведения, а затем модель сообщит те параметры, которых мы не знаем. Если бы получилось, мы могли сделать скачок на много тысячелетий вперед… — Она пробормотала: — Неудивительно, что Высшие взбесились.
Она замолчала, хмуря лоб, и ничего не говорила до самой посадки на паркинге космодрома.
Прибывших встречали полицейские и военные — никаких ополченцев. На взлетно-посадочных полях стояло с дюжину кораблей, в том числе явно не человеческих моделей. Армейский майор, введя в информационную систему имена Эдика и Геллы, сообщил:
— Семья Корунд ждет регистрации в секторе «эф-одиннадцать», Барбара Ахваз прибыла в портал Минервы, будет на космодроме в течение часа.
— Подождем с моими, — предложил Эдик.
Пока они рыскали по лабиринтам в поисках нужного зала, Гелла снова созвонилась с матерью. Убирая видеофон, она сказала озабоченно:
— Странно, мама одна. Кажется, плачет. Наверное, переживает за меня…
В секторе F 11 набилось сотни
Еле отбившись от обниманий с поцелуями, Эдик представил Геллу, которая зачем-то рассказала, кто и как ее спас, чем вызвала новую волну женских причитаний. Даже младший член семейства, отложив игру, потребовал подробных воспоминаний о том, сколько курариков застрелил старший брат за три дня боев.
— Мама, не разводи сырость, — потребовал Эдик. — Как твоя рука? Что с Эль-Дьябло слышно?
— Рана заживает. — Эмили Корунд отмахнулась. — Папа нервничает. Скорее всего, нас эвакуируют на разные планеты, придется потом искать друг друга.
— Ну скажи, скольких ты перестрелял, — не отставая, ныл Мишель.
— Не было времени считать. — Эдик пожал плечами. — Десятки… Может быть, сотни. Мы косили их, как сорную траву. Если бы не Высшие…
— Надо было Высших десятками класть, — со злобой произнесла сестра. — Мерзкое племя!
Сочувственно вздохнув, догадливая Гелла негромко спросила:
— Вы потеряли близкого человека? Это был ваш первый мужчина?
— Он должен был стать единственным! — выкрикнула Агнес, но сдержалась и не заплакала.
— Во многих семьях родных недосчитались, — сокрушенно пробормотала мама. — Вот что, ребята, вы же голодные. Сходите в сектор F-A, пока посадку не объявили. Там беженцев бесплатно кормят.
В буфете каждому выдавали по кульку бутербродов и по банке сока с витаминами.
— На фронте кормили лучше, — прокомментировал бывалый вояка сержант Корунд.
Они с Геллой заняли пустой столик возле огромного окна с видом на освещенное прожекторами поле ночного космодрома. Высоко в темном небе пульсировало, уменьшаясь в размерах, огненное пятно — след двигателей недавно стартовавшего корабля. По трансляции объявили о начале регистрации на посадку для беженцев сектора D и готовность для сектора Е.
— Чем занимается твой отец на Эль-Дьябло? — спросила Гелла.
— Оператор батискафа. Они добывают вещество из глубин звезды. Там под слоем горячей плазмы лежит протоматерия — нуклонно-электронная суспензия. Ее по-другому гиперплазмой называют. В этой среде плавают куски природного нейтрида с ослабленными связями между нейтронами. Нейтрид почти невозможно обрабатывать при низких температурах, получаются бесформенные куски. А на глубине он пластичный, можно раскатать силовым полем в листы.