Скверна
Шрифт:
Хирка оглядела пристанище, которое стало ее домом в новом мире. Большую часть помещения занимала лестница. Когда она смотрела наверх, то видела колокола, расположенные этажом выше. На самом деле они были на одном этаже, но кто-то настелил здесь дополнительный деревянный пол. Наверняка временно, скорее всего, полом пользовались во время реставрации, но потом так и не убрали.
В узком пространстве между лестницей и стеной лежали матрац и подушка с вышитым лебедем странных очертаний. Судя по всему, ее сделал человек, который в жизни не видел лебедя. У Хирки имелась чашка, которая на самом деле
Еще Джей дала ей книгу о том, как выучить язык. Хирка еле-еле смогла прочитать ее заглавие. Книги здесь были доступны всем. Да и вообще, изобилие разных вещей казалось просто непостижимым. Но и в этом мире существовали бездомные. И что еще хуже – такие, как она. Люди без номера. У всех людей были номера. Без номера человека нет. Хирка с тем же успехом могла быть призраком.
Она прижалась к стене в широком оконном проеме. Призрак или нет, но у нее хотя бы есть собственное окно с настоящим стеклом. Окно заострялось кверху, и в нем имелась форточка, которая по большей части была открыта.
Хирка провела рукой по прохладному стеклу. Стекло хорошее. Камень хороший. Эти материалы она понимала в отличие от многих других вещей этого мира.
Она обвела взглядом Йорк, как называли этот город. Церковь носила имя Святого Фомы и располагалась недалеко от центра. Дома плотно лепились друг к другу, как в Маннфалле. Единственное свободное пространство находилось прямо перед ней – безобразный садик с выпирающими из земли камнями, которые были похожи на гнилые зубы. Под каждым камнем закопан труп. Здесь умерших не сжигали, а просто закапывали в землю и оставляли там гнить. Это неправильно. Так поступают только убийцы. Но здесь это никого не беспокоит.
Хирка однажды спросила, скармливают ли когда-нибудь умерших воронам, но об этом, как и о многом другом, она больше никогда спрашивать не станет.
Только подумать, для чего она могла бы использовать участок, где проводились их извращенные ритуалы. Она могла бы выращивать коренья, а может, и золотой колокольчик, солнцеслез и…
Вещи, которых здесь нет. Вещи, о которых никто не слышал.
Здесь никто ничего не выращивает. Даже необходимую еду.
Хирка потрогала одно из растений на подоконнике. Отец Броуди свозил ее в теплицу у школы и купил ей три ростка. Они стояли каждый в своем бумажном горшке. Что это за растения и от каких болезней они помогают, она понятия не имела. Все надо было учить заново. Абсолютно все.
Она водила глазами по сторонам в поисках надежной вещи, за которую можно зацепиться.
Далеко внизу она разглядела мужчину у скамейки. Он счистил снег не со всей поверхности, а только с того места, куда собирался сесть. Поднял глаза, но тут же отвел их в сторону – сделал
Страх сковал ее холодом. В животе появился ледяной комок.
Мужчина резко поднялся, пересек кладбище и вышел через кованые ворота. Она смотрела ему вслед, но он уже скрылся из виду. Ей были видны только проезжающие мимо машины.
В этом мире отсутствовала тишина. Куда бы ты ни пошел, тебя постоянно окружали звуки. Постоянный рокот машин. Так много неизведанного. Здесь столько всего надо знать, столько ошибок можно совершить.
Хирка зажимала руки ушами до тех пор, пока не услышала, как по ее телу течет кровь. Все быстрее и быстрее.
Воздух отказывался проникать в легкие. Она задыхалась. Ее накрыло чувство нереальности происходящего. Руки затряслись. Она принялась срывать с себя одежду, молнию на брюках заело, и она не смогла раздеться быстро. Она высыпала содержимое своего мешка. Вещи рассыпались по полу. Старые вещи. Знакомые вещи. Ее вещи. Травы. Их осталось ничтожно мало. Зеленый свитер, который все так же расходится по швам. Хирка натянула его. И штаны. Перочинный нож. Здесь никто не носит ножей. Это запрещено законом.
Хирка опустилась на матрац и посидела, обхватив себя руками. Потом она нащупала украшения на груди. Ракушка и волчий зуб. С маленькими зарубками. Каждая зарубка символизировала что-то настоящее. То, что произошло в действительности. Победу в единоборстве между нею и Римером.
Ример…
Она уже привыкла к внезапным приступам. Привыкла к потрясениям. А вот к тоске никак привыкнуть не могла. Дыра в груди пожирала ее каждый день. Каждый из ста пятидесяти четырех дней.
Имланд в безопасности, это единственное утешение. Теперь, когда ее там нет, слепые не угрожают тому миру. Теперь, когда она унесла скверну с собой.
Но у нее остались воспоминания. И подарки.
Сердце стало биться медленнее. Дышать стало легче. Она – Хирка. Она настоящая. Ее вещи – настоящие. Просто они не принадлежат этому миру.
И этому тоже.
Она засунула руку в карман и нащупала три камня-кровавика. Подарок Ярладина. Член Совета спрятал их в плаще перед ее отбытием. Они могли бы помочь ей в Маннфалле, а вот здесь – неизвестно. Здесь она не видела ни одного места, где торговали бы камнями. И в магазины их не принимали.
И еще книга от Хлосниана. Подарок, который наверняка стоил заклинателю камней так дорого, что даже думать об этом страшно. Ример отдал ей книгу в ночь ее отбытия.
Хирка услышала шелест крыльев. Куро приземлился на подоконник и протиснулся в форточку. Он спланировал вниз и устроился в ящике. В последнее время он был какой-то странный. Он мало прыгал, вместо этого ходил, и Хирка даже видела, как он падал. Казалось, он просто-напросто впал в депрессию. Может быть, ворону было так же тяжело, как и ей. Тяжело находить себе пищу в этом мертвом мире, лишенном энергии Потока.