Скверная жизнь дракона. Книга шестая
Шрифт:
С магистором занятие прошло крайне продуктивно. Сначала остроухий проверил все три свитка с новыми заклинаниями и признал их годными, потом ответил на несколько моих вопросов, и приступил к объяснению структуры и восприятия магических потоков в вещах. И к теории изобретения и начертания собственного магического узора, посвятив весь урок объяснениям и различным советам. Информации оказалось настолько много, что под конец я ловил себя на нестерпимом желании вскрыть собственную черепную коробку, поставить мозг на подоконник и позволить ему чуток подышать воздухом, а то он бедный весь распух к тому моменту.
По
С Раскаей же мне поговорить толком не удалось. Мы с ней, кончено, увиделись для записи пути магоса, но разговор не сложился. Ведя себя сдержанно, даже несколько холодно и отстранённо, эльфийка скупо поблагодарила меня за книгу и сразу предложила приступить к летописи. А когда мы закончили, эльфа так и вовсе сорвалась как ужаленная, сообщив, что у неё дела, надо бежать, и, вообще, у соседки по комнате удав хомячка рожает, а ей нужно свечку держать. Бред про удава девушка не говорила, но она так быстро вытолкала меня за дверь, что складывалось впечатление не об удаве и хомячке, а о крокодиле и слоне.
— Магистрат запрашивал, в какой город подать объявление о подготовленной пластине полёвки? — спросил Густах, закончив объяснять ситуацию с книгой по орочьему языку. Вопрос меня удивил, но до войны я бы принёс заллаю в магистрат, но сейчас всё по-другому.
— В Магнар лучше.
— Может, лучше Фраскиск? Ты же уточнял у меня недавно о…
— А если вновь метель, или что другое случится? Весна близится, но рисковать я не хочу. Лучше в Магнар.
— Я передам в магистрат. Через дней десять оно появится там. Эти книги тоже передам магистору, — Густах показал на два учебника по рунам. — Ты уверен, что остановишься на школе Нуаск?
— Она подходит к моему будущему классу, осталось личный узор выработать. Да и зачем распылять силы на три школы сразу, лучше выучить одну. Я…
Я замолчал, покосившись на учебники. Я многого ещё не знал, но прошлый разговор с тёмным привёл меня к одной мысли.
— Я хотел узнать. Какая школа рун была самой первой?
— Школа Этаск. Она зародилась до того, как Всеобщая Церковь учредила первый из своих соборов.
— И… За эти непостижимые тысяча восемьсот лет, сколько истинных значений рун смогли разгадать маги всего мира?
Густах медленно поднял взгляд к потолку. Нутон усиленно думал, иногда вслух перебирая незнакомые мне названия школ.
— Последний съезд представителей школ был десять лет назад, на северном материке. Большинство из собравшихся утверждало, что разгадано значение рун до и шас. Меньшинство заявляло только о до, а шас они называли нестабильной и не до конца изученной. Представитель школы Этаск заявил, что ничего ещё не разгадано.
— И это результат почти двух тысяч лет
Мои слова не были сарказмом. Существует непостижимое количество вариантов взаимодействия между рунами, и на это ещё влияет материал бумаги, чернил и прочего. Этот шифр из множества вариантов маги отгадывают просто-напросто наугад, втягивая в предметы наборы рун и надеясь не взорваться. С момента моего возвращения из Кратира ещё одна мастерская разметала себя по округе вместе с тремя мастеровыми и семью учениками. Зато теперь предельно ясно, что одно хитрое желание можно выбросить на помойку. Если уж дворфы столько лет хранят секреты рун, то ксата они тем паче отправят прогуляться далеко и надолго. И подготовленной заллаей, даже ядром хитца, я вряд ли добьюсь чего-то большего, чем создание наргодат вне очереди.
Дальше мы с наставником обсудили компоненты моего будущего жезла. Я уже знал, как буду его использовать, но оставалось подобрать умения. К обширному академическому списку умений имел доступ только магистрат и матоны. Списки поменьше имеются в каждой крупной гильдии авантюристов, как в Магнаре или Фраскиске, а мастера оценки в городах занимаются не только оценкой предметов, но и выдают лиаратию души тех или иных умений.
Как объяснил Густах, лиаратия души — это поведение сути слов и потоков маны, вызванные умениями в разных материалах. Именно по лиаратии станет понятно, что лучше использовать в качестве материалов для жезла. «Огненное лезвие», например, обладает хорошей совместимостью со сталью и железом, но на серебро и медь оно реагирует крайне плохо, вплоть до разрушения металла. Потом у ближайшего мага нужно будет купить духовный смысл умения, либо вернуться и купить в академии. Густах недвусмысленно намекнул, что первый вариант дешевле.
Ну а после того, как я вернусь в академию — займусь подготовкой к сбору компонентов жезла. Сердечье есть, нужна рукоять и элементы для заклинаний. Скорее всего, это будут драгоценные камни, но, может быть, пластины из благородных металлов, или даже заллаи, но в последних выбор ограничен. И, конечно же, способ крепления к жезлу, но на этот счёт у меня был один вариант.
В барак я вернулся перед ужином, потому что после разговора с Густахом я приступил к восстановлению отложенной книги со странным названием: «Циркуляция чуждой магической энергии в оригинальных источниках». Это название меня настораживало, но паранойю не будило.
Прикончив ужин из, кажется, овощного рагу, густого супа из сушёной рыбы и десерта в виде горсти орехов — я сразу же направился в комнату. Ула к тому времени уже ушла, не пришлось её выгонять из комнаты. Всё предстоящее для меня было настолько личным, что я даже помыслить не мог хоть кому-то что-то объяснить.
Я долго шерудил страницы первой части учебника по орочьему языку, обозначенной как фонетический словарь. Это оказалось бесполезным, так как смысл фразы « Даже тонкий настил стоит потраченной шерсти» строился от основного слова. Его я смог найти во второй части учебника. С точки зрения логики речь во фразе идёт про настил или шерсть, но в кошачьем наречии основным словом будет стоимость. Именно оно определяет смысл всей фразы.