Скверная жизнь дракона. Книга шестая
Шрифт:
— Я очень хочу отплатить за доброту, сейчас в его семье очень плохо с деньгами. Поэтому я так много работаю.
— Ты поступаешь правильно, да и граф этот не выглядит плохим. Но не слишком ли велика разница в возрасте?
— Я точно так же сказала, когда граф познакомил нас. Но у Шадота такое провидение, что… Это мой жених.
— Шадот? — это имя казалось знакомым.
— Да. Нас познакомили восемь лет назад, перед войной. Она практически разорила земли графа. Он ушёл на войну, сделав старшего сына приемником и многого не видел, но Раний справляется. Надеюсь.
Второе знакомое имя меня не на
— Мялис Шалский. Его семья уже восемь поколений правит городом Трайск.
Я посмотрел на эльфийку как на сочный окорок. Плевать на второе за последние десять дней внезапное совпадение — эта остроухая мне только что подарила ещё одну причину помочь ей с книгами. Мало того, что недалеко от города живёт эльфийка, которую я пообещал спасти в благодарность узнику из орочьего лагеря — так ещё теперь смогу получить приятный бонус от потомка графа за написанные письма. Если, конечно, они дошли до адресатов. Но и на форс-мажорный случай в лог-листе припасён список разумных и их родных мест, как и сохранено письмо графа.
— Именно поэтому ты всё время работаешь, пытаясь заработать лишнюю монетку, чтобы не обременять семью графа?
Мой вопрос был бессмысленным, ведь и так всё понятно — но мне следовало как можно более аккуратно разговаривать с остроухой, чтобы не спугнуть её. План сработал.
В последние два года эльфа не посещала земли графа из-за огромнейшей загруженности в академии; из семьи графа с ней никто не связывался; а письма родителей ничего конкретного в себе не содержали. Это побудило меня открыть письмо Мялиса, и подтвердить один неприятный момент: сын графа почему-то возненавидел Раскаю, раз не связывается с ней и против будущей свадьбы.
Ситуация с молодым графом ставила под вопрос планы на свободные сорок дней. Мне следовало всенепременнейше отправиться в королевство и оставить объявления для моей семьи, но гораздо выгодней попробовать договорится с торговой гильдией и распространить объявление на оба континента, или воспользоваться семьёй графа за оказанную услугу. Знай я хоть одногоразумного на территории королевства, то добыл бы кожу и пластины там — но вряд ли Раний Шалский выделит мне охрану, которую ещё придётся обязать клятвой молчания. А Галис и Нот уж точно сунутся на земли эльфов.
В этих рассуждениях есть один щепетильный момент — снег. На северном материке я часами прокладывал тропинки сквозь метровые сугробы. Там были десятки километров до защитного леса, а здесь речь идёт о сотнях километров между городами, и если дороги заметёт снегом, то велик шанс все сорок дней проторчать в Настрайске.
— Ты перед этим говорила про провидение твоего жениха. Оно как-то связано с твоим?
— Да, но с его проведением разобрались ещё в церкви, — Раская тяжело вздохнула.
— Нет никаких идей?
— Есть, мы это недавно обсуждали с Густахом, — девушка чуть подалась вперёд и с жаром вдохнула воздух, а в её карих глазах заблестел огонёк надежды. Но в ту же секунду она осунулась, а мимолётный задор исчез. — Он сказал, что в тех книгах только обрывочные сведения. Наша академия отличается от Ждарской.
На мой вопрос эльфийка ответила, что Ждарская академия известна как крупное производственное
— Думаешь, в той академии могли бы тебе помочь? — Раская грустно улыбнулась. — тогда, в Луцке, ты заказывала книгу из Ждарской академии? — девушка кивнула.
Повисла тишина. Раская смотрела в одну точку с видом таким, будто сожалела, что её отправили в Настрайскую академию. Я же выжидал, импровизируя: уж лучше действовать филигранно и сперва навести мосты с семьёй графа, чем ломиться к ним напрямую.
— На сегодня закончим, мне ещё к занятию надо подготовиться, — я встал и покосился на исписанные листы.
— Да, конечно. Теперь через двадцать дней. Здесь же, в этом кабинете.
— Тогда до встречи, — я сделал вид, что ухожу, но остановился и поинтересовался, есть ли во Фраскиске книжарня. Эльфе не понравился мой вопрос. Она насторожилась и уже было приготовилась отказываться от навязчивой помощи — но я объяснил, что ещё не определился с конечным маршрутом. Раскаю эти слова успокоили.
На этом мы с эльфой расстались. Ей следовало все записи переписать без помарок, и сразу же отнести в магистрат. Я же решил не напирать на Раскаю с предложением помощи, а воспользоваться Густахом.
К зданию магистрата я пришёл достаточно быстро. Меня подгоняли желание обучится хоть самому куцему боевому умению и величайшая потребность узнать, каким именно наркотиком упарывались создатели магических школ, ибо о такой забористой дури я уж точно никогда не слышал. Ну и хотелось взглянуть на обещанную книгу по порождениям, и про занятия с Хлар’аном хотелось узнать.
Дежурившие у входа матоны пропустили меня без лишних возражений, но Кузауна в кабинете не оказалось. Мне пришлось ждать, а когда дверь открылась — первым в кабинет зашёл не магистор, а маг, держащий в руках кристалл правильной пирамидной формы на серебряной подставке. Маг аккуратно поставил кристалл на стол, поклонился Кузауну и поспешил уйти.
— Ты выполнил моё поручение, Лик’Тулкис? Я говорю о выданных тебе книгах, — заговорил магистор после того, как я поприветствовал его и коротко кивнул, соблюдая правила академии.
— Если магистор говорит об изучении книг и примерном понимании принципа работы этих трёх школ, то у меня есть вопросы.
— Позже. Какие у тебя магические чернила и бумага?
Я возразил, что сегодня они понадобиться не должны были, поэтому я их и не взял. Но Кузаун лишь хотел узнать, что именно у меня есть и на этом основании подобрать заклинание. Академия не собиралась тратить на меня даже клок магических вещей. Об этом я и так знал, так что понимающе хмыкнул. Чернила у меня из акфаралита, чем бы это ни было, а бумага называлась грасковой, объёмом в пятьсот маны.