Скверная жизнь дракона. Книга шестая
Шрифт:
— Я сегодня планировал с вами двумя отправиться к скверному месту. Обитающую там тварь в одиночку не добыть, но с помощниками это осуществимо. Надо было добыть одну или две твари, но вон там к дереву привязано тело, уничтожившее все мои планы.
— Хозяин, можно я скажу? — Хашир кинул на своего бывшего командира косой взгляд. — Может, плевать на него? Ну, все всё понимаем, ага.
— Не ага, — я с укором посмотрел на раба, а потом переключился на бандита. — Я жизнь тебе сохраняю на условии, что вечером ты расскажешь всё, о чём я тебя спрошу.
Дарик чего-то замычал и яростно
— Да и ты, Хашир, почти всю ночь не спал, устал, а это на память действует. Мы с Нарсаком возьмём всё нужное и скоро пойдём, а ты ещё раз проверишь его верёвки и ляжешь спать. Сперва за лошадьми поухаживаешь, и сходишь к развилке. Там в лесу их дружок лежит, его бы осмотреть, сам понимаешь. И посмотри трупы ещё раз, я личные браслеты видел только у Дарика и одного из щитовиков.
— Может у них и нет, хозяин, — заговорил Хашир, а Нарсак закивал. — Если разумный не авантюрист или наёмник, торгаш там свободный или стражник города, или там благородный какой… Ну, если он из хаты своей выходит для работы и только, и подыхать в разъездах не думает, то браслета у него не будет.
— Всё равно осмотри. И их вещи осмотри, вдруг что полезного найдёшь. А как проснёшься, готовь обед. Мы вернёмся часов через шесть, Нарсак останется здесь, а ты пойдёшь со мной. Заодно, когда проснёшься, разговори Дарика. Узнай, чего он сюда шёл.
— Ну а чего ему ещё делать-то, хозяин? Разбойничать он шёл, я так вам скажу и без разговоров. Где засаду устроить, подкараулить путников и всё, вот и навар на несколько дней.
— Понятно, что засаду шли устраивать, но на кого? У них мешки на спинах тощие, еды там на три дня, максимум. Они шли именно сюда, на эту стоянку, или где-то рядом планировали засесть. И пусть не врёт про задание гильдии авантюристов. Все три задания, на осмотр этой стоянки и ближайшего леса, вокруг скверны и там, за дорогой, всё это позавчера висело на досках, — я усмехнулся, видя, как взгляд Дарика замельтешил от страха. — Судя по расстоянию, из города они вышли как раз позавчера утром. Разговори его, но не убивай.
Мы с конокрадом направились в лес. Освещая себе дорогу факелом, Нарсак искоса посматривал на меня, но молчал. Мне пришлось заговорить первым, на ходу огибая деревья и показывая конокраду на кочки под ногами. Я старался объяснить всё как можно подробней, но не сильно усложняя. Спустя пять минут конокрад хоть и сохранил во взгляде чувство неуверенности, но приободрился. А у скверной рощи Нарсак и вовсе уверовал в мои слова как в прописную истину. Ещё бы — не каждый день разумный встаёт в метре от ямы твари и весело что-то насвистывает.
К стоянке я вернулся, когда весеннее солнце стремилось к полуденной отметке. Сидящий у костра Хашир сначала обрадовался моему появлению, но сразу круто изменился в лице. Я напустил на себя как можно больше серьёзности и сурово посмотрел на разбойника.
— А где…
— Он пожертвовал свою жизнь тебе. Или мне и тобой воспользоваться, как одноразовым?
— Одноразовым? — взгляд бандита мельтешил, сидящий около дерева Дарик затрясся от немого смеха.
— В том скверном месте, помимо других тварей, обитает Аклаская полёвка скверны. Обычные добытчики используют одноразовых рабов, выманивая эту тварь. Она цепляется за ногу раба и тащит его
— Это…
— Это то, что должен знать досконально! Когда я передам тебя церковникам или магам, то тебе устроят проверку и прирежут как необучаемого идиота, если не сможешь рассказать такую элементарную вещь. Ты решил навсегда остаться рабом? У нас разные боги и на твоих мне откровенно плевать, но именно они боги могут освободить тебя от рабства, если докажешь свою полезность. От клятвы души и молчания ты не уйдёшь, но всяко лучше быть свободным, чем таскать ошейник. Неужели ты пожалел этого чистильщика дымоходов?
— Ну, это…
— Ты серьёзно поверил в жалобный рассказ этого любителя маленьких мальчиков?
— В скверну этого пидараса, я… Да я бы всё понял, намекни вы…
— Ты дурак, или прикидываешься шутом? С кем я сражался у работорговца, а кого купил просто так? Кого я специально подыскивал с опытом жизни в лесу, а на чьи навыки мне плевать? Про различные свершения и прочее я вообще умолчу. Кого я назвал смышлёным и сообразительным, а теперь смотрю на него как на дебила?
Хашир замер, осмысляя услышанное. Я же подсел к костру. Вода в котелке начинала закипать, а рядом лежало всё необходимое для густого наваристого супа.
— Получается, меня освободят? — наконец заговорил Хашир немного щегольским голосом.
— Если докажешь, что не дурак. И про клятву не забывай.
— А чего там эту клятву соблюдать? Это, хозяин… господин… наставник? Как мне теперь к вам обращаться-то?
— Как раньше говори, тогда… Нет, давай лучше господин, проблем в городах меньше будет.
— Да и то верно. Так это, господин, я чё хотел спросить, это… а по борделям и кабакам-то чё? — я от неожиданности аж прыснул. — Не, ну, важный вопрос-то! Чё там знает в этой скверне, а так хотя бы погреть себя, ага.
— Погреть, да? — я залез в мешок и бросил Хаширу большой золотой империи. — Во Фраскиске все дни проведёшь в отеле, чтобы неприятностей избежать, а вот в Магнаре можешь потратить её в борделе.
— Спасибо великодушно, господин! Но выпивка?
— Хашир, Хашир. Всё же ты несообразительный, да? Я же сказал, что можешь потратить в борделе, а просадишь ты там деньги на шлюх или выпивку, меня вообще не интересует.
— Оп-а, господин, вы чего, не серчайте. День сегодня такой, ага, странный весь. Что этот Нарсак мне все мозги своим трёпом забил вчера, что вот Дарик всякую чепуху говорил недавно. Чёт я совсем раскис, но вот-вот креплюсь. Всё, я всё теперь понимаю.
— Чего он… — меня прервала закипевшая вода, задорно хлопнув крышкой котелка, булькая и с шипением падая на горящие дрова. — Готовь обед. И, рассказывай, чего он там говорил.
— А всякого, господин, — Хашир попробовал золотой на зуб, алчно ухмыльнулся, запрятал монету под рубаху, и прильнул к кастрюле. — Он говорил, что его нанял какой-то князь Бретельский. Да вот я сам ничего не понял, господин, но князь Бретельский его нанял, чтобы он тут пощекотал другого благородного.
— Что за чушь ты несёшь, Хашир? Какой ещё пощекотал, какой ещё Бретельский? Ты ещё скажи, что второго благородного зовут граф Бюстгалтерский, он едет в гости к маркизу Панталонскому, чтобы просить руку его дочери виконтессы Стринговской для своего сына шевалье Трусиковского.