Скверная жизнь дракона
Шрифт:
Ниже колен у пленника вместо нормальных человеческих ног были птичьи лапы. Посередине его человеческие голени сужались. Нормальная кожа, словно витиеватая мозаика, переходила в грубый, твёрдый, жёлтого цвета кожный покров. Стопы также были от птичьего рода: тонкая и длинная стопа заканчивалась спереди четырьмя пальцами с длинными, крючковатыми когтями, и одним таким же пальцем с задней части.
Несчастный вдруг поднял свою голову и посмотрел в центр толпы. В его усталых глазах отражалась немая просьба — мольба о сострадании. Слёзы стали нескончаемым потоком
— Узрите же! Разве порождения скверны одни из нас? Разве это существо может быть одним из нас? НЕТ! Он семя скверны, что призвано разрушить наш мир. Искоренить нас всех! Поработить нас всех! Изничтожить нас всех! Изничтожить, дабы низвергнуть наш мир, что подарен нам богами, во власть скверны. Но пусть же знают все эти выродки — мы не отступим перед натиском скверны!
Два человека в капюшонах, стоявшие неподвижно, вдруг зашевелились: быстрыми, отмеренными движениями они подошли к столу и подняли ткань, под которой покоился кинжал. Один человек поднял его и передал его второму. Взяв его с такой же церемониальной наигранностью, второй тожественно, с протянутыми руками, подошёл к глашатаю. Присев на одно колено, он приподнял свои руки, протягивая кинжал вверх. Приняв его, глашатай окинул взглядом толпу, застывшую в ожидании.
— Мы не примем их! Мы не сдадимся им! — развернувшись, он резким движением полоснул острой сталью по шее парня — кровь тут же хлынула пульсирующим потоком из разрезанных артерий. Узник задёргался, пытаясь вырваться из мёртвой хватки цепей. Но было тщетно: сколько бы он ни брыкался, он не мог высвободиться, сколько бы он ни раскрывал свой рот в беззвучных попытках обрести помощь — никто не пришёл на подмогу. Вскоре его движения начали становиться вялыми. Бросив последний, затуманенный взгляд в толпу, его глаза закрылись. Словно тряпичная, его голова опустилась, и он замер, навсегда.
— МЫ ВЫСТОИМ! — подняв руку с окровавленным кинжалом в небо, глашатай прокричал на всю площадь.
И тишина, что тяжёлым грузом витала в воздухе, была разорвана в клочья одобрительными криками и возгласами, доносившимися со всех сторон.
— Звиздец! — пронеслась мысль, когда воспоминания тёти закончились.
— Это давнее воспоминание, ему полвека. Какова судьба этих несчастных сейчас мне не ведомо.
— Эти Троптос… Они все так выглядят? — раздался голос матери и судя по её интонации, она тоже видит эти кадры впервые.
— Нет, это только одно из возможных проявлений скверны. Родившийся ребёнок может иметь лишь малые признаки от животных: звериные уши вместо нормальных, может быть хвост, нос, либо ноги или руки. Что угодно может быть изменено. Он может родиться полностью покрытым шерстью, со звериной головой или даже полностью похожим на животное. Но участь их предрешена — если их не убьют собственные родители, то приговор свершат священники и солдаты, либо исследователи в лабораториях.
— Если ребёнок родился немного не таким, как остальные,
— Ты всё правильно понял, Сиал. По крайней мере, так было в то время, но я сильно сомневаюсь, что их участь могла стать слаще к сегодняшнему дню. Они семя скверны и его надо выжигать.
— Ведь мы сможем их увидеть, когда будем путешествовать?
— Будем наедятся, дочь моя, что удача нам улыбнётся. Но это случится нескоро, а сейчас для нас всех наступает сложный период: со дня на день вы впадёте в спячку, а мы вас будем охранять, — Ликура с Изулисой прошли вглубь пещеры. Сестра подбежала к ним и начала осыпать то одну, то другую вопросами, догадками и предложениями.
Поблагодарив Великого Рандома за то, что меня закинуло в тело дракона, а не в одного из этих несчастных, я принял удобную позу и стараясь отдаться в объятия Морфея, вскоре отключился.
Арка вторая
Арка вторая
Место действия: Северный континент
Глава 1
Приложив немного сил, и дверь с глухим скрежетом открылась. Мне в нос тут же ударила густая, приторная смесь запахов подобная той, когда о корзине с яблоками забывают на несколько недель. Стандартный запах, витающий в воздухе алхимических мастерских.
— Одну минуту, сейчас подойду, — прозвучало извинение из другой комнаты, как только входная дверь закрылась за мной.
Медленно проходя по помещению, в который раз можно убедиться, что между мастерскими и лабораториями даже во входной заметна огромная разница.
Зайдя в алхимическую лабораторию, ты словно попадаешь в гости к клептоману-наркоману, который несёт в дом всё, что попадается ему на глаза, а притащив, старательно высушивает и подвешивает под потолок, если места на полках и в шкафах давно заняты другими ингредиентами. Не говоря об учениках, которые будут в достатке даже в самой захудалой лаборатории.
Но переступив порог мастерской, может показаться, что ты случайно забрёл на склад очень бедной торговой компании, которая вот-вот разорится — либо всё помещение завалено ящиками и мешками, либо ничего, кроме стола и пары стульев, в нём не будет. Это комната одна из последних, если не обращать внимания на пару ящиков в углу.
— Прошу прощения за ожидания, — мужчина лет пятидесяти стоял в межкомнатном проёме и протирал руки о рабочий фартук. — Меня зовут Раймарт, один из мастеровых магов этого города. Хотите сделать заказ на инструмент?
— Почти. Вы знаете такого архивариуса Настрайской магической академии по имени Густах? Он рекомендовал обратиться к вам с моей просьбой.
— Кто вы? — в голосе мастерового читался неподдельный интерес, смешанный с осторожностью. Не каждый день к нему в гости заходит Кта’сат и говорит, что знает его друзей.
— Меня зовут Лик’Тулкис, но можно Ликус. Во время обучения в академии Густах был моим наставником. Он передаёт привет и говорит, что без вас шутку с “холодным котлом” делать не будет.