Скверные девчонки. Книга 2
Шрифт:
Она начала с самого начала. И поведала ему то, чего никогда никому не говорила, кроме Джулии, о Теде Бэннере и его мерзких, гнусных поползновениях, и о собственной вине, и каким образом она все это отбросила от себя.
Лицо Митча потемнело.
— Господи Иисусе! Моя бедная девочка!
— Все в порядке, — сказала она. — Я была скверным подростком. — Легче было смотреть на все под этим углом, наслаждаясь глубоким сочувствием Митча. Более уверенно она рассказала ему о Джоне Дугласе и Джимми Проффите и всех тех мужчинах, которые были после них. Митч слушал не перебивая.
— Мне никогда не нравилось это, — прошептала
— Я не психолог, — сказал Митч, — но это вполне возможно.
Мэтти рассказала ему о своей длительной связи с Крис Фредерикс. Он терпеливо кивал. И наконец она дошла до Александра. И только в этот момент, когда она говорила об Александре, Леди-Хилле, Лили и Джулии, Митч выказал некоторую ревность.
— А где сейчас Александр?
— Наверно, в Леди-Хилле.
— Ты собираешься опять повидать его?
Мэтти внимательно посмотрела ему в лицо, а затем отрицательно покачала головой.
— Нет. Во всяком случае, не с этой целью. Да и как я могу? Александр мой друг. Я решила, что лучше будет для нас обоих остаться только друзьями.
Митч удовлетворенно кивнул, а затем, обняв ее и держа перед собой, спросил:
— И это все?
Внезапно Мэтти расхохоталась.
— Да. Так немного, правда?
К ней опять вернулось чувство легкости. Ей хотелось раскидаться по огромной кровати, если бы руки Митча не держали ее. Его губы коснулись ее уха.
— Достаточно, чтобы продолжить. — Он тоже смеялся, она поняла это по его тону.
Митч протянул руку и выключил свет. Прижавшись телом к ее спине, он охватил коленями ее ноги.
— Все хорошо, — сказал он ей. — Все будет хорошо. Ты сейчас в безопасности. Спи, любовь моя.
Мэтти так долго ждала, чтобы кто-нибудь сказал ей эти слова. И теперь все оказалось так просто и так естественно: Митч Говорт наконец сделал это. Мэтти покорно закрыла глаза и погрузилась в сон.
Утром, при свете тусклого осеннего солнца, осветившего комнату, она опять повернулась к нему. Она проснулась с чувством прежнего циничного недоверия, омрачавшего ее счастье, но теперь она потянулась с этим к Митчу. От прикосновения к его животу, округлым мышцам груди и рук к ней вернулось чувство узнавания. Он сонно улыбнулся ей, а затем поднял и положил на себя. Мэтти распласталась на нем как лягушка, а ее волосы накрыли их обоих словно покрывалом.
Он заставил ее испытать это еще раз. Легкость, с которой все это произошло, и непередаваемая глубина удовольствия лишили Мэтти способности выразить свои чувства вслух. Потом она лежала, свернувшись калачиком в теплом гнездышке из одеял, наслаждаясь своим счастьем.
Митч прикоснулся к ее щеке, затем встал и надел халат. Он подошел к окну и стоял спиной к ней, засунув руки в карманы и глядя в сад. Он так долго стоял не двигаясь, что Мэтти испугалась. Она уже вообразила, что сейчас он обернется и скажет ей что-то ужасное, например, что ему необходимо уехать, что во всем этом нет ничего хорошего и что у нее нет никакой защиты. Она выбралась из постели и подошла к нему, жадно обхватив его руками, зная, что если он скажет что-нибудь подобное, она не сможет это перенести.
Внизу в саду она увидела желтые и красновато-коричневые листья, блестящие после ночного дождя, и торчащие между ними голые ветви деревьев.
И тут Митч спросил:
— Ты
Она услышала эти слова, но не сразу поняла их смысл. А в следующий момент почувствовала такое облегчение, такую радость и уверенность в себе, что все это показалось гораздо сильнее того физического наслаждения, которое он ей дал.
— Да, — ответила Мэтти.
Митч подхватил ее на руки и отнес обратно в нелепую кровать под балдахином.
Мэтти и Митч поженились в начале декабря, спустя месяц после их первой встречи. Они зарегистрировались в брачной конторе при святом Панкратии, находившейся прямо за углом квартиры Мэтти в Блумсбери. Был понедельник, единственный день, когда у Мэтти не было вечернего спектакля.
— Мы хотим сделать это без всякого шума, — твердо сказала Мэтти. Но она заметила разочарование на лице Лили и согласилась взять ее подружкой невесты. Лили нарядилась в розовое платье до лодыжек с пышными рукавами и в белую меховую пелерину, наброшенную на плечи, от которой она была в восторге. На невесте было черное макси-пальто, отороченное черным мехом по воротнику и манжетам. Оно немногим отличалось от того, которое купил ей Джон Дуглас, чтобы она не мерзла во время своего первого зимнего турне. Из-под золотистой круглой шапочки виднелись завитки ее восхитительных волос. Она была похожа на Офелию, но без цветов в руках. Только у Лили был маленький букетик из маргариток и гвоздик розоватых оттенков, в тон ее платью.
Митч Говорт, сияя гордостью, был облачен в двубортный темно-синий костюм с розой в петлице. Джулия изо всех сил старалась подавить изумление, когда Мэтти представила его ей. Он казался таким непримечательным: невысокий лысеющий мужчина с небольшим брюшком и добродушной улыбкой. Но не было никакого сомнения, что Мэтти влюблена в него, а он в нее. В день свадьбы, казалось, они не замечали никого вокруг. Их глаза без конца устремлялись друг к другу с жадным нетерпением, как будто они не могли дождаться того момента, когда останутся наедине. Джулии их неприкрытая страсть была так очевидна, что казалась даже неприличной. Она слегка пожала плечами, удивляясь этому.
На короткой церемонии венчания присутствовало мало гостей. Приехали братья и сестры Мэтти и Феликс, выглядевший очень мрачно и не к месту в своем утреннем туалете. Со стороны Митча был только его младший брат, рыбак из Уитби, самый близкий ему человек. Но после окончания церемонии, когда все медленно вышли на улицу, следуя за Мэтти и Митчем, державшимися за руки, их окружила толпа фоторепортеров. Несмотря на все старания Мэтти не предавать это событие гласности, новость все-таки просочилась, и сейчас со всех сторон замелькали вспышки фотоаппаратов, на фоне которых свет декабрьского утра казался еще мрачнее.
Мэтти старалась спрятаться за Митча. Она почувствовала огромное облегчение, когда выяснилось, что фотографы собрались не столько ради нее, сколько ради Рикки. В последние годы Рикки добился некоторой славы как ведущий гитарист группы «Одуванчики». Он явился на свадьбу Мэтти в белых брюках и гофрированной впереди рубашке, с разрисованным цветами лицом. Он отмахивался от фотографов и бодро парировал вопросы репортеров.
— Нет-нет, я всего лишь выдаю замуж сестру, ведь я имею на это право? Это ее день. А ее фотографии у вас есть, разве не так? Так что уходите.