Сквозь Эльфийские ладони
Шрифт:
Рука сама достала маленький пузырёк, который был куплен не по рецепту и даже не за деньги. Он был нагло украден с одного из стеллажей, на глазах у старого аптекаря. Благо в тот момент он искал лекарство для Лариэль и не видел ничего дальше своего носа. Аптекарь копошился с другими лекарствами, перебирал в поисках нужного пузырька и иногда заглядывал в ветхие книги, страницы которых заглушали все возможные звуки и шорохи. Этот старик даже не заметил, как Мариэль ловко стащила этот пузырек. Поэтому сейчас, лекарство лежало в руке, и по воле судьбы она читала латинские слова на выцветшей этикетке и даже что-то
– Fechinacea purpurea! – гордо произнесла Мариэль, словно сказала это целой толпе, – Фехинацея пурпурная! Используется для повышения иммунитета, излечивает респираторные заболевания, а также предупреждает процессы раннего старения клеток.
Сделав серьезное лицо и надев накидку на голову, Мариэль грубым голосом произнесла: «Студентка Мариэль Тамиор, вы хотите что-то добавить к сказанному?»
Быстро сняв накидку и причесав волосы, Мариэль опустила глазки и загадочно улыбнулась выдуманному профессору.
– Думаю, было бы правильным сказать, что сок свежесобранной фехинацеи оказывает поистине удивительные результаты.
Перебежав на место профессора, Мариэль снова накинула накидку и произнесла: «Неплохо, неплохо мисс Тамиор, чувствуется, что вы готовились! Посоветовавшись с коллегией профессоров, – Мариэль обернулась на выдуманную коллегию, – мы решили принять у вас экзамен и перевести на следующий курс. Поздравляю!»
Мариэль скинула накидку, поклонилась выдуманной коллегии профессоров и засмеялась на сыгранный только что спектакль.
Открыв пузырёк, она принюхалась, и, узнав знакомый запах, налила себе в рот небольшую дозу лекарства.
– Это сейчас как нельзя, кстати, да и стареть моим клеточкам рано.
Ушки завибрировали и, включив связь, она услышала шуструю болтовню мамондика Жмуня.
– Все, все, малыш, уже бегу! – Выдохнув, эльфийка поспешила домой.
Через час знакомая тропинка вывела Мариэль к родному жилищу. Сплетенные деревья все так же были увиты плющом, защищающим дом от неожиданного падения с ветвей. Верхний этаж прятался в кроне деревьев, почти не пропуская света летом и раскрываясь от слепящего снега зимой.
Мариэль подняла голову и на мгновение увидела себя с сестрой. Когда они были маленькими, они часто залезали на крышу. Неважно лето это было или зима. Прятаться от родителей можно было в любое время года.
Отмахнувшись от глупых воспоминаний, Мариэль вбежала по винтовой лестнице и остановилась перед дверью. Ей вдруг стало так страшно, что свело мышцы. Боль была такая сильная, что она согнулась и упала на колени. Слёзы выступили от ощущения безысходности и, казалось, что время остановилось и стало вязким киселем.
– Что это… мной? – Язык начал заплетаться и терять слова. – Мама, мама, спаси! – крикнула, что есть силы Мариэль и упала, стукнувшись о деревянный стул. Не успев коснуться головой дощатого пола, она потеряла сознание.
***
Дверь резко открылась и оттуда вылетела красивая эльфийка. Волосы ее встали дыбом, казалось, что она не расчесывалась
Услышав отчаянный крик Мариэль, эльфийка бросила ковш с водой в раковину и побежала к выходу. Одна лишь мысль была в голове: «Спаси ее, убереги, не дай умереть!»
Открыв массивную дверь жилища, которое когда-то сделал любимый, чтобы защитить семью от злых людей и эльфов, Иеления выбежала на веранду.
На полу лежала ее старшая дочь.
Каштановые волосы были распущены и закрывали половину лица. Глаза закрыты, кожа была бледной, даже естественный румянец, доставшийся ей от отца, пропал. Наклонившись, Иеления взяла руки дочери и почувствовала, что они холодны. Дотронувшись до запястья, она нащупала пульс и поняла, дочь ещё жива.
– Слава Богам! – Женщина прижала Мариэль к себе и стала ее укачивать как в детстве. – Что же мне делать, я же ничего не знаю и не умею?! Тише, Иеления, ты же дочь эльфийского вождя и видела, как это делала мать. А она всегда знала, как лечить раны и отравления. А это очень похоже на отравление.
Перевернув Мариэль на живот, она надавила на корень языка и вызвала обильную рвоту. Девушка сотрясалась от приступов, она открывала глаза и тут же снова впадала в беспамятство.
Иеления укутала дочь в накидку и тёплый плед, лежавший в ящике на полу. Затем посадила Мариэль в плетеное кресло и тихо произнесла:
– Я сейчас, милая! – Открыв дверь, она вбежала домой, на кухне быстро налила воды в кружку и поспешила обратно. – Полную кружку донесу, не волнуйся Мариэль, ни капли не пролью.
Она отпаивала дочь простой водой, но понимала, что этого мало. Организм был ещё заражен. Яд попал в кровь, нужно было что-то посильнее воды. Осмотрев дочь, она нашла в кармане накидки два пузырька с лекарством. Один для младшей дочери Лариэль, а второй – видимо, для Мариэль. Осмотрев пузырьки, она открыла крышку второй колбочки и вдохнула слабый аромат эхинацеи.
Не почувствовав ничего необычного, Иеления, осторожно положила дочь на плетеное кресло под зелёными верхушками деревьев и поспешила в комнату Мариэль. Там в ее аптечке она надеялась найти универсальное средство от отравления.
Вбежав в комнату дочери, она огляделась и поняла, как долго здесь не была. Дочь не пускала к себе, а она и не напрашивалась. Дни сменяли недели, а недели – месяцы, и ничего не менялось. Мариэль отдалялась от нее, и она это очень хорошо понимала. Поглощенная болезнью младшей дочери, она не замечала, что становится не нужна Мариэль. Пропадая в комнате Лариэль, она не видела, как старшая дочь взрослеет, занимается своими делами, уходит порой в лес и не возвращается по несколько дней.