Сквозь фиолетовые глаза

Вудворт Стивен

– Эй, какая разница, собирается ли 7.6 упасть в следующие три минуты?

Он увидел, что она серьезно настроена, и усмехнулся.

– Ну, тогда тебе не нужно выворачивать мне руку. Веди!

Натали умудрилась сохранять спокойствие в течение короткой поездки на третий этаж, хотя и сдерживала всю дорогу дыхание, скрестив руки, чтобы они не тряслись.

– Дом, желанный дом! – воскликнул Дэн, когда они вошли в номер. Поставив сумки Натали на шкаф, он снял куртку. – Я хотел ополоснуться в душе, перед тем как лечь спать. Хочешь, иди первой.

– Нет, ты иди, – сделав глубокий вдох,

она села на одну из кроватей. – Дэн... ты мне когда-нибудь об этом расскажешь?

Он снял галстук и начал расстегивать рубашку.

– О чем?

– Ты знаешь.

Дэн опустился на край другой кровати спиной к ней.

– Я хочу услышать твою историю, – сказала Натали, когда он не смог или не захотел ответить.

– Да. Думаю, я должен тебе рассказать. – Он пригладил волосы, но не повернулся к ней.

Это не заняло у него много времени. Обыск на наличие наркотиков, сбежавший подозреваемый, силуэт в аллее, невиновный мужчина, умирающий на мостовой – очевидно, он рассказывал это уже много раз. Дэн закончил хриплым голосом, посмотрев на свои руки так, словно не узнавал их.

– Кем он был? – тихо спросила Натали.

– Аллан Пеллетьер. – Казалось, произношение вслух этого имени причиняло Дэну физическую боль. – Ночной сторож в прачечной. У него были жена и двое детей.

Пересев со своей кровати на его, Натали положила ладонь ему на спину.

– Ты хороший человек. Ты не хотел делать того, что сделал.

Он засопел и потер нос.

– От этого легче не становится.

– А стало бы лучше, если бы ты сам поговорил с Пеллетьером?

– Нет, – отпрянул от нее Дэн. – Не надо – это просто неблагоразумно...

– Ты сказал, что два года жил в коробке. Может, так ты сможешь выйти? – коснувшись его руки, предложила фиолка.

Дэн облокотился на спинку кровати.

– Что я ему скажу?

– Расскажи, что ты чувствуешь. Как ты сожалеешь обо всем. Попроси у него прощения. Все то, что ты хотел бы сказать той ночью.

Женщина взяла его за руку и почувствовала, что он дрожит. Когда Дэн поднял глаза, Натали заметила, что скрытые слезы склеили ресницы в уголках его глаз.

Его пальцы сжали ее руку.

– Давай.

Она кивнула и закрыла глаза.

Греби, греби, греби на лодке...

Натали даже не успела закончить первую строку зрительной мантры, когда душа начала покалывать ее пальцы.

Она прожужжала вдоль линий у Дэна на ладони, Аллан Пеллетьер, без сомнения, ждал этого момента.

...жизнь всего лишь сон.

Воспоминания Пеллетьера наводнили разум контактера: она хлопала черными мозолистыми ладонями, когда маленький мальчик в ярко-красном шлеме и спортивной форме донес мяч до базы; она целовала щеку улыбающейся женщины с шоколадной кожей, вдыхая запах лаванды ее духов; она смеялась, наблюдая, как крошечная девочка в пеленках удирает по полу от маленького заводного динозавра.

А затем сильная личность Пеллетьера циклоном обрушилась на нее.

Натали с трудом удерживала свое лицо

от выражения его горя и ярости. Горя по миру, который знал Пеллетьер, все еще такому молодому и красивому, но уже потерянному для него, как срезанная роза, томящаяся в вазе. И ярости – всепоглощающей, убийственной ярости – к человеку, который украл у него будущее.

Даст ли он Дэну шанс искупить свою вину? Или просто задушит его ее руками?

Она так сильно сжимала зубы, что у нее заболела челюсть. И тут Натали подумала об Артуре и его фальшивых сеансах, о матери, плачущей от благодарности за слова мертвого сына, с которым никогда не разговаривала. Я говорю им то, что они хотят услышать, сказал Артур. Им это нравится намного больше, чем правда.

Продолжая удерживать лицо в неподвижной маске медитации, Натали переключилась со зрительной мантры на 23-й Псалом.

Господь – пастырь мой...

Душа Пеллетьера завопила в беззвучной ярости.

Он напрасно попытался удержаться, но она смахнула его с карниза своего сознания, и он проклял ее за то, что она во второй раз лишила его жизни.

Натали проглотила скорчившуюся во рту дрожь. Слава Богу, что она не была подключена к сканеру души.

– Его там нет, – сообщила она.

Дэн поднял голову, проглотив слюну, скопившуюся у него во рту.

– Что?

– Я не могу его вызвать. Он ушел.

– Ушел?

– Ушел. – Когда агент заплакал у нее на плече, Натали начала осторожно баюкать его. Она мысленно представила, как Люси дотрагивается до обожженного «стратокастера». Это дает мне надежду, сказала Люси.

Дэн дрожал в ее руках так же, как дрожал в тот день – надеясь.

Правильно ли она поступила? Проявил бы Аллан Пеллетьер милосердие к Дэну, если бы она дала ему возможность? Натали не была уверена.

Но одной потерянной жизни было достаточно. Может быть, теперь Дэн сможет прожить свою.

Натали бережно помогла ему взобраться на кровать и позволила выплакаться, пока он наконец не впал в мирный сон.

Она провела остаток ночи рядом с мужчиной, смотря на его младенчески спокойное лицо и время от времени ероша пальцами пряди его лохматых волос.

Глава 25

Камень преткновения

Вращая стеклорез вокруг центральной оси, как стрелку компаса, Клемент Мэддокс вычерчивал ровный белый круг на окне спальни. Присоска все еще была в центре круга, и Клем покачал ее ручку, чтобы выломать диск из окружавшего его стекла. Вынув диск, он убрал стеклорез и присоску в сумку на поясе, где лежал сканер кода безопасности, который он использовал, чтобы пройти через главные ворота; затем застегнул молнию.

Присев на корточки в кустах возле стены спальни, Мэддокс посмотрел, нет ли вокруг свидетелей. Сейчас было уже больше трех часов ночи, и все окна были темными. Так как это была ночь после уик-энда, большинство людей должны были отдыхать перед работой, хотя в Лос-Анджелесе не стоило так уж рассчитывать на это.

Не заметив никакой угрозы, Мэддокс просунул руку в отверстие в окне и выдвинул внутренний шпингалет. Ловко открыв окно, он перепрыгнул через подоконник и закрыл окно за собой – все это менее чем за двадцать секунд.