Сквозь круг стальных небес
Шрифт:
По густой траве возле берега прошла волна, зашелестели листья, и послышалось чуть слышное хлюпанье. Это произошло один раз, другой, третий, а потом раздался легкий плеск и звуки перебили приглушенные ругательства. Камыши за спиной аиста раздвинулись, и показалось узкое лицо, обрамленное жиденькой бородкой. Честно говоря, не очень верилось, что это лицо принадлежало живому человеку. Бледная кожа с множеством ссадин, пятна тины и грязи на лбу и висках, впалые щеки и исчерченные красными жилками глаза, неестественно заостренные черты. Наверно, это утопленник или призрак тех, кто жил и работал в окрестных домах?
Постой… этот парень выглядел знакомым. Неужели это… Ричард Лайонхарт? Поразительно, как изменился бывший аспирант! Даже если бы он спился и стал бродягой, все равно выглядел бы лучше,
Пошарив по карманам, «утопленник» вытянул нож: ржавый, со щербинами, по сути — просто грубо заточенная полоса металла, воткнутая в деревяшку. Взвесив оружие в дрожащей руке, Лайонхарт изо всех сил швырнул им в аиста. Серебряной молнией мелькнуло оно в воздухе и вонзилось птице в крыло. Громко закурлыкав, аист взмахнул крыльями: их оказалось целых десять — по пять с каждой стороны! Нож торчал в том, которое в сложенном виде лежало поверх остальных: по белым перьям заструилась кровь, но птица широкими шагами побежала по болоту, делая широкие взмахи.
— Ах ты, черт! — взревел Ричард, уже не скрываясь.
Он выскочил из зарослей, и его рука что-то удерживала у живота. Это горка из кусков бетона! Широко размахнувшись, Дик швырнул в аиста камнем, потом еще и еще, пока не потратил весь запас. Булыжники угодили птице по крыльям, по спине, но большая часть пролетела мимо. И все же аист, последний раз неуклюже взмахнув крылом, свалился в мутную воду. Но вряд ли он был сильно ранен: побарахтавшись, птица сделала попытку встать, упала, но потом все же поднялась на ноги. Она тряхнула головой, и тут Лайонхарт, рыча, будто разъяренный тигр, набросился на нее. Он повалил аиста в воду, в стороны метнулись несколько рыбин, и охотник проводил их досадливым взглядом. Но тут же, обхватив добычу руками, принялся заталкивать ее под воду.
Птица вырывалась, ее длинная шея вывернулась, и клюв едва не выбил бывшему аспиранту глаз. Но Лайонхарт вовремя поймал голову добычи и затолкал ее под широкий лист лотоса, сонно покачивавшийся на мутной воде. Тут произошло странное: хвост птицы приподнялся, и из-под него выскочило что-то длинное. Дику показалось, что это — одетая в бордовую чешую змея, но через мгновение по его груди диранули острые когти, располосовав на ленты и без того драные куртку и футболку. В воду упали, расплываясь красными пятнами, капли крови. Что-то мелькнуло среди лотосов в стороне — вроде как золотистая полоска. Завопив от ярости и боли, Ричард нашарил на илистом дне камень и принялся исступленно колотить им птицу по голове. Удар, еще один, третий — в ответ аист обмотал Лайонхарта за пояс змеиным хвостом и глубоко впился украшавшими его когтями в кожу. Аспирант с удвоенной яростью принялся молотить птицу. Та еще брыкалась, но слабела: хвост обвис, рывки крыльев стали конвульсивными. Но даже с головой, превратившейся в кровавое месиво, аист все еще загребал ногами по илу, стараясь убежать от врага.
На лице Дика расплылась кровожадная ухмылка, его глаза лихорадочно заблестели. Но… вдруг он испуганно покосился в сторону. Над ковром из лотосов в паре ярдов от Лайонхарта мелькнул острый плавник, а рядом — еще один, следом в толще воды скользнули две золотистые полоски. Неожиданно отпихнув вяло трепыхавшегося аиста, Ричард, поднимая фонтаны брызг, торопливо заплюхал к берегу. Лишь среди камышей, где вода сменилась жидкой грязью, он успокоился. Но что его испугало?
Разгадка стала ясна через несколько секунд: из воды высунулась рыбья голова размером чуть ли не с бычью, ее пасть широко раскрылась, и клацнули длинные, как кинжалы, зубы. Одна принялась яростно тормошить птицу, а вторая поплыла к берегу, но, достигнув места, где вода переходила в грязь, вынуждена были остановиться. Теперь их было хорошо видно: нечто среднее между карпом и гуппи, но с головой пираньи. Ближайший монстр, имевший длину фута в два, сердито извивался в грязи и щелкал зубами. На всякий случай аспирант отступил подальше в заросли, совершенно исчезнув среди высоких стеблей.
Вдруг послышались тяжелые шаги, а затем раздался хруст ломаемого камыша. Кто-то пробивался к берегу, и в этом звуке слышалось нечто угрожающее. Даже монотонное гудение насекомых стихло, и легкий ветерок
И тут что-то взвизгнуло и стена камыша с легким шелестом начала оседать на землю. Срубленные стебли укрыли Лайонхарта сплошным ковром, и он заметил, что удивительно ровные срезы на их концах обуглились. В воздухе разлились запахи гари и озона. Шаги стихли, но физически ощущалось присутствие чего-то большого, горячего. Эта масса почти физически давила, и Ричард целую минуту не решался хотя бы чуть-чуть поднять глаза. Но вот он это сделал и едва сдержал вскрик.
Рядом, всего в трех ярдах, стояло человекоподобное существо. Оно походило на средневекового рыцаря в латах, но с головой, будто позаимствованной у акулы-молота. Два глаза-лампочки, мерцавших на выступах уродливой башки, принялись сканировать округу алыми лучами. Правая рука твари оканчивалась чем-то вроде лобзика, по полотну которого пробегали голубоватые разряды, а левая нервно перебирала стальными пальцами. Монстр, наверно, был тяжел: он увяз в топкой почве почти до пояса, и позади него в заросли уходила глубокая колея. Увидев его, Дик даже забыл дышать. Вскоре ему стало казаться, что рыцарь торчал рядом с ним уже целую вечность, хотя прошло не больше пяти минут.
Наконец, страшилище заковыляло дальше. В этой трясине оно двигалось удивительно быстро и за несколько секунд достигло берега пруда. Неподалеку по-прежнему барахтались хищные рыбины. Удостоив тех коротким взглядом, металлическая тварь взмахнула своим «лобзиком», и обе пираньи развалились пополам. А ведь рыцарь их даже не коснулся, только в воздухе что-то сверкнуло! Срезы оказались идеально гладкими и подрумянились. Затем чудище шагнуло в воду, вскоре очутившись рядом с наполовину обглоданным аистом. Постояв какое-то время, рыцарь протянул к птице левую руку. Между пальцев проскочила молния, и перья на теле птицы обуглились, превратившись в небольшие пеньки. После этого рыцарь, пошарив по округе лучами, побрел по воде дальше. Выбравшись на другой берег, стальной ужас вскоре исчез в зарослях.
— Кажется, пронесло, — вытирая со лба холодный пот, чуть слышно прошептал Ричард. — Наверно, этот гад явился на шум?
Однако встать он решился лишь через полчаса. Подумав немного, сунул тушки обеих рыбин в болтавшийся на спине рюкзак — по сути, грязный мешок вроде тех, в которых возят соль, обмотанный шпагатом. Лицо Дика озарила мечтательная улыбка. Потом, зайдя в воду, он принялся шарить руками по дну. Шли минуты, и с губ Лайонхарта начали слетать ругательства, но потом он выхватил из воды что-то блестящее. Нож! Тот самый, который он метнул в аиста. Кстати, что с аистом? Птица плавала среди лотосов, и похоже, «пиранья» успела ее лишь немного повредить. Ричард погладил кожу аиста, имевшую необычный золотистый цвет. Аспирант сделал надрез и вынул кусок мяса. Осмотрел его, понюхал.
— Хм, похоже на курицу из микроволновки, — заметил он, откусив немного. — Тебе везет, Дик. Этот парень был настолько любезен, что поджарил для тебя дичь! — в широкой улыбке Лайонхарта блеснули зубы, но он тут же помрачнел. — Черт, на что вообще способны эти железяки? И откуда они берутся?!
Он не спеша направился к обрыву над ущельем. Поползав среди камней — на самом деле, огромных обломков бетона с торчавшими из сколов ржавыми кусками арматуры — Ричард забрался в небольшую пещерку. Здесь была устроена лежанка из сухой травы, а рядом были свалены засаленное тряпье и сухие ветки. Нервно оглянувшись, Ричард запустил руки в эту кучу, и было заметно, что пока он там шарил, его лицо слегка напряглось. Но вот складки возле губ разгладились, и бывший аспирант извлек на свет штурмовую винтовку. Любовно, точно величайшее сокровище, погладив оружие, Дик убрал его на место, а потом уселся на самом краю обрыва — у пещеры имелось нечто вроде неровного окна почти до пола. Срезая с тушки аиста по небольшому куску, он принялся жевать мясо и рассеянно поглядывать вниз.