Сквозь круг стальных небес
Шрифт:
Робот-шар удивленно захлопал глазами, осматривая бескрайнее небо, омываемое бурунами облаков. В чем дело: его каким-то образом выбросило наружу? Он покрутился на месте, глянул вниз: перед его взглядом простирался могучий торс, поросший клочковатой шерстью, а у пояса клубились тучи. Изумившись еще больше, Кугель поднес к носу конечности — охватистые лапы, украшенные острыми когтями. Все еще не решаясь верить, он ощупал морду, осторожно проверил пальцем остроту клыков размером с небоскреб. Что ж, теперь он — уже не робот-шар! Или не только он…
— Ха-ха-ха! — громоподобный хохот Кугеля буквально заставил вселенную содрогнуться. — Не знаю,
Сжав кулак, он изо всех сил ударил себя в грудь. Ребра сломались, а на месте соска образовалась огромная дыра. Как будто паря над городом, Кугель наблюдал, как складывались, точно карточные домики, громады небоскребов, лопались нити дорог. Потоки транспортных средств забурлили, и машины, словно тараканы, бросились врассыпную, отчаянно гудя. Немногим удалось спастись: падающие отовсюду гигантские обломки бетона обращали все в труху и увлекали куда-то в бездну переплетения улиц. Тонкая паутина порядка, связывавшая эту безумную мешанину камня, металла и пластика в единый город, была сдута тайфуном хаоса и разорвалась в клочья.
А Кугелю все было нипочем, он упивался свалившейся на него силой. Он нагибался туда и сюда, напрягал определенные группы мышц, избирательно разрушая те или иные участки города. И хотя этот мегаполис был сейчас его телом, он не чувствовал боли или даже беспокойства. Ведь он знал: при желании он может быстро все восстановить. Впрочем, была и еще одна причина: где-то внутри, размазанное по каждой частице этой гигантской структуры, металось сознание медведя. Его отчаяние не знало границ, а поведение можно было сравнить с тем, как если бы настоящего хищника, поймав, заперли в тесную клетку. Только что он был хозяином тайги, и вдруг все потерял, и сколько не бейся, не грызи прутья — спасения нет! Осознание этого было настолько упоительным, что каждая частичка похищенного тела просто вибрировала от темной радости.
«Вот так-то, гад, будешь знать! — захихикал про себя Кугель. — Маленький не всегда слабый!»
Тут где-то в углу поля зрения выскочило сообщение:
«Внимание! Уровень повреждений приближается к критическому. Существует риск разрушения осевой структуры, последствия могут быть непредсказуемыми. Возможна гибель всего населения!»
Рядом замелькали кадры людей и не людей, вернее, причудливых гибридов человека, животных и машин. Они бегали, кричали, забирались в какие-то щели, иногда пытались что-то делать, чтобы остановить это светопреставление. Куда там! Рано или поздно все они гибли под обломками.
И вдруг игла стыда уколола Кугеля. В самом деле, зачем он устроил погром? Да, Вогунг ему порядком досадил, и случилось это потому, что кое-кто его сдал полиции, когда он просто хотел пообедать. Но, пожалуй, месть уже свершилась. Так зачем было терзать ни в чем не повинных обывателей? Может, они сами — заложники этого медведя, который взломал их, как пытался сделать с роботом-шаром? Хватило бы просто немного сбить спесь с этого косолапого, да подправить ему кое-что в мозгах, чтобы стал погостеприимнее.
— Засиделся я тут, — это должно было стать едва слышным бормотанием, но громом прокатилось над вершинами городов-гор, дремавших на перине облаков. — Надо мне дальше идти.
Однако как это сделать? Над головой расстилалась лишь бескрайняя голубизна! Впрочем, робот-шар не особенно беспокоился об этом. Кугель быстро проглядел схему электронных линий: обычный человек не разобрался бы в ней и за тысячу лет,
В некоем месте посреди города небольшой металлический шар всплыл прямо посреди одного из мостков, соединявших здания. Выглядело это так, словно бетон вовсе не был камнем, а лишь вязкой жидкостью, из которой можно выбраться, отряхнув серые капли. Закрутившись волчком, кругляш покатился по бесконечной сети дорог все дальше и дальше, пока не очутился на гигантской ладони, сплетенной, будто лапоть, из множества сооружений. Шар замер, вглядываясь в облачную даль, а медведь-исполин начал отводить длань назад, точно бейсболист, готовящийся к подаче. Вот длань ушла за спину и вниз, так что ладонь окунулась в вихри туч. Пальцы крепко, но осторожно сжали шар. И тут конечность резко распрямилась, а металлическая сфера пулей устремилась в холодную голубизну.
В тот же момент сознание Вогунга восстановило контроль над исполинским телом, но память о случившемся исчезла. Медведь-колосс лишь удивленно осматривался, ощупывая грудь, бока, трогая себя за уши. Так бывает, когда, незаметно для себя задремав, человек просыпается в совершенно другом месте. Он понимает: что-то не в порядке, но мозг, еще не полностью отлепив с себя паутину сна, не в силах разобраться в деталях. То ли шутники и правда куда-то перенесли его тело, то ли место ночлега развалилось, то ли все это лишь мерещится.
А Кугель, стремительной кометой уносившийся ввысь, задорно прокричал медведю:
— Ха-ха, вот так-то! Я ушел и от деда с бабкой, и от зайца, и от волка, да и тебе меня не остановить. Потому что я — мастер всех боевых искусств. Вершина мира ждет меня!
Он оглянулся с умопомрачительной высоты и тут облачный покров в одном месте разорвался, обнажая покрытые зелеными дебрями руины. Среди них брел антропоморфный монстр — что-то вроде крупной гориллы, одетой в блестящую броню. За ней, прячась в тенях проржавевших машин и раскидистых деревьев, крался парень. Разглядеть подробностей не удалось, ведь спустя несколько секунд ветер заштопал прореху в одеяле туч.
— Удачи тебе, приятель! — прокричал робот-шар, и тут ему навстречу устремилось что-то большое и серое.
Инцидент 14. 25 июня 2087 года. Среди дебрей и руин
Языки пламени лизали ногу животного, насаженную на самодельный вертел. Кому она принадлежала? На первый взгляд — лисице или волку, однако смущал ряд деталей. На бедре виднелись обугленные пеньки волос, но на голени они постепенно исчезали, сменяясь чешуей. Стопа и вовсе была сплошь устлана толстой черепицей из роговых чешуек. Но то бы ладно, куда больше напрягали пальцы — длинные, с мощными когтями. Такая лапа могла принадлежать орлу, но кто ее приделал к лисьей конечности? Кстати, а что это за шишки, кое-где выступавшие на коже? А, они были зачатками щупалец в палец толщиной, которые, с шипением роняя капли жира, свисали над раскаленными углями. Наметившись мелкими бугорками выше колена, на всю длину они отрастали только на икрах.