Сквозь круг стальных небес
Шрифт:
Поправив рюкзак и завязав покрепче концы своих лохмотьев, Дик шагнул к обрыву. Присел на колени, ухватился за торчавшую чуть в стороне ветку кизила и, мелко подрагивая, опустил ногу… Сердце пропустило несколько ударов, пока носок ботинка судорожно искал в пустоте какой-нибудь выступ. Наверно, так чувствует себя человек, впервые ныряющий в прорубь морозным днем. Однако вот опора была найдена. Отлегло, и вроде даже солнце начало светить ярче, а Лайонхарт поставил вторую ногу в углубление на скале. Острые камни больно впились в бок, предплечье оцарапали шипы на кусте, но это ладно. Так, теперь, не отпуская правой руки, взяться левой за кусок арматуры, который торчал на самой кромке обрыва…
Внезапно раздался сухой треск, и рука потеряла опору. По закону подлости тут же с глухим
Едва теплившееся сознание будто запечатали в мешок, набитый паклей и свинцовой дробью. Можно было подумать, что кто-то отрезал у аспиранта конечности и приделал на их место руки и ноги от гранитного памятника — тяжелые, бесчувственные, неподатливые. Впрочем, оно и хорошо, ведь в животе и грудной клетке бешеным волком металась боль. И это было далеко не единственным удовольствием. В желудке и кишечнике по ощущению плескалась лужа ртути: внутренности растягивались под ее тяжестью и готовы были лопнуть. Голове приходилось и того хуже: мозги словно превратились в жиденький кисель, в который набросали ржавых гвоздей. Они больно втыкались в еще живые нервы, в глаза и в уши, грозили вылезти изо рта.
Хотелось уползти в какой-нибудь укромный уголок, чтобы там отлежаться, но на это не было сил. Хотелось исторгнуть из себя ядовитую жижу, которая по ощущению плескалась в животе, но внутренности парализовало. Хотелось кричать, но легким не хватало воздуха. Хотелось — чуть не впервые с детства — молиться, но голова не соображала, а память молчала. Все, что смог Ричард, это с трудом — словно ворочая каменные плиты, — прошептать:
— Макс… ради бога… спаси…
Деревья, скалы, все вокруг искривилось, лес застлал багровый туман, но аспирант разглядел массивную тень на вершине увала. Похоже, за время злополучного спуска голем не только не шелохнулся, он даже не соизволил взглянуть на спутника. Но тут кибернегр переступил с ноги на ногу, однако не сделал попыток спуститься. Его будто что-то смущало. Неужели вид избитого Лайонхарта? Но ведь он без колебаний разорвал пасть церберу!
Дика начало знобить, боль усилилась, сердце, только что еле ковылявшее, пустилось галопом. Вот оно начало спотыкаться и казалось, что еще немного — и аспиранта хватит инфаркт.
— Скорее… я умираю! — просипел Ричард, как наполовину задушенная кошкой мышь.
Макс присел, с сомнением разглядывая крутой склон, потрогал камни обшитой броневыми пластинками лапищей. И снова — никаких попыток спуститься! В чем дело? Раньше эти железяки, причем тот же кибернегр, неплохо слушались Дика.
Ричард собрал остатки сил, вкладывая их в отчаянный призыв:
— Сюда, будь ты проклят!!!
В голове будто взорвалась сверхновая. Мир перед глазами поглотила ослепительная вспышка, а когда она угасла, повсюду замелькали разноцветные искры. Боль была настолько невыносимой, как если бы миллионы коготков торопливо разрывали мозг на отдельные клетки. Уши наполнились шипением, похожим на звук расстроенного приемника. Тело аспиранта изогнулось в мучительной судороге, и его вырвало: не ртутью, конечно, а чем-то черно-желтым с красными прожилками. Дик так и остался висеть с разинутым ртом, и с его губ змеистыми струйками стекала кровь пополам со слизью. Но, что странно, в груди разлилось приятное тепло, и будто свинцовая плита свалилась с сердца, позволив тому биться мощно и радостно.
Макс, осторожно переставляя ноги с камня на камень, все же начал опускаться по склону. Значит, все обойдется. Голем вытащит
Внезапный укол боли заставил Лайонхарта дернуться. Впрочем, ощущение было терпимым: будто в самый центр мозга вонзилась тоненькая иголочка. Мир перед глазами подернулся рябью, и он развалился на цветные квадратики, как бывает с изображением на экране телевизора, когда возникают помехи. Потом в верхней части поля зрения появился значок, напоминающий изображение почтового конверта, которое нарисовали очень нетвердой рукой. Обеспокоенный Дик сосредоточил на нем взгляд, и перед глазами развернулась надпись: «Ошибка 437. Критический сбой в работе системы. Остановка всех функций…»
Надпись рассыпалась на пиксели и пропала, а вместе с этим исчезли помехи. Впрочем, легче не стало. Что-то не так стало со зрением: мир сделался расплывчатым, особенно по периферии слева, а трава и листья вдруг сменили цвет с зеленого на синий. Некоторое время Ричард, удивленно моргая, пытался понять смысл произошедшего, пока его не осенило. Похоже, травма головы повредила и нейрочип, и тот отключился! В позвоночник будто вонзились ледяные иголочки, холод разлился и в животе.
Черт, что же он будет делать без этой маленькой, но такой нужной микросхемки! Отключилась коррекция зрения и теперь забытые уже близорукость и астигматизм заявили о своих правах. Ну да, еще Дик не различал зеленый цвет… Но это все ерунда, можно привыкнуть. Хуже то, что сдохли дополнительные модули памяти, вычислений и подобного: в старом мире после без них работать в науке было бы сложно. Еще пропала возможность подключаться к электронным сетям. Как теперь наладить связь с Хайланд? Прежде он бы просто пошел бы на прием к врачу-кибернетику, а теперь что делать? Даже карту памяти с базой данных по эксперименту Ричард Энн отдал.
Из зарослей донесся треск, будто через них продиралось крупное животное. Может быть, какой-нибудь хищник учуял запах стекавшей по рукам и ногам аспиранта крови? Послышался душераздирающий крик, неясные тени метнулись в стороны. Нет, хищник должен красться тихо и незаметно, скорее это был слон. Впрочем, от этого не легче: лесной гигант мог затоптать полумертвого Дика.
«Ладно, хотя бы отмучаюсь», — подумал, покоряясь судьбе, Ричард.
Мощный взмах закованной в броню руки буквально сбрил кустарник и к болотцу, над которым болтался на ветвях Лайонхарт, вышел Макс. Черт, значит он все-таки услышал зов о помощи несмотря на то, что у аспиранта отключился нейрочип. Может, микросхема и не нужна для того, чтобы киборги выполняли приказы? В самом деле, в базах данных системы хранилась информация о ДНК всех сотрудников проекта Орбитрон-7, вдруг этого достаточно?
Кибернегр, увязая в зеленоватой жиже чуть ли не по пояс, подобрался к Дику. Обломав сучья, за которые зацепились обрывки комбинезона, голем аккуратно снял раненого.
— Выручай… — еле прохрипел Ричард.
Мелко дрожащими пальцами Дик слегка погладил броневые плиты на груди Макса, будто хотел его отблагодарить такой неуклюжей лаской. Он продолжил:
— Нам обоим надо… добраться до терминала. Иначе всем конец…
Ответа не было, лишь сверлил уши легкий электрический писк, издаваемый какими-то агрегатами внутри массивного тела кибернегра. Однако Лайонхарту показалось: напоминавшая огромный самовар башка Макса немного наклонилась вперед, а потом вернулась в исходное положение. Он кивнул или только пригнулся, чтобы не зацепиться за толстую лиану, с массивных шипов которой капала подозрительная смола? С трудом ступая в пузырящейся под ногами жиже, кибернегр медленно побрел по заболоченной роще. Спустя казалось бы миллиард лет он нашел сбегавший по склонам увала поток. Идти вдоль его берега получалось куда быстрее, но аспиранту на его руках стало только хуже. Дика раскачивало из стороны в сторону, а пару раз и сильно тряхнуло, когда подошвы голема проваливались в ямки.