Сквозь пространство
Шрифт:
– Судно класса ТиЭйчКью, третье поле скана ваше, – произнес электронный женский голос по связи. – Просим прощения за небольшую задержку.
– Небольшую, – буркнул Мэл. – Мы полчаса проторчали у границы, а она называет это небольшой задержкой?
Хлоя молчаливо согласилась с капитаном, нервно грызя зубочистку и держась обеими руками за штурвал.
– Сканирование завершено, – бесстрастно оповестила диспетчерская Земли. – Спасибо, что воспользовались нашими услугами, надеемся вновь увидеть вас на нашем космодроме.
– Алиллуя, мы в космосе, – безо всякого энтузиазма бросил Кэмпбелл. –
– Мэл, вывести на главную панель результаты сканирования? – дежурно спросила Хлоя.
– Нет, не нужно, – выдохнул капитан и направился к выходу с мостика. – Как выведешь на «пустой» курс, иди и отдыхай.
– Хорошо, – зевнула девушка и начала что-то тихо напевать себе под нос.
*****
Каюта у Мэла была небольшая, как и полагалось настоящему капитану. Самую большую, с отдельным душем он отдал Танише и ее мужу. Плевать, что ему приходилось, как и всем остальным, ходить мыться в общую ванную, зато его каюта была самая крайняя, и он мог спокойно слушать, как мерно работали движки у «Крошки». И еще… она была ближе остальных к столовой.
Да, Мэл нередко пользовался этим и иногда во время тяжелой космической бессонницы бегал на кухню, чтобы пропустить стаканчик молока в их маленькой, но уютной столовой со стенами мягкого желтого цвета и совсем старой, почти антикварной, мебелью. Никому и никогда кэп не признался бы, как хорошо себя чувствовал там.
Мэл надавил на электронную панель и под звуки бурлящей воды толкнул унитаз ногой, обутой в легкий ботинок. Тот пискнул и убрался обратно за стену. Раковина уже сама выехала, и Мэл быстро вымыл руки, лицо и шею.
– Вот же консерва, – задумчиво протянул он, глядя куда-то вглубь зеркала, сейчас совсем не замечая своего отражения.
Космические силы сильно посмеялись над ним, когда лишили дохода и заставили взять этот заказ. Не то, чтобы его напрягало присутствие этой девушки на судне, просто само осознание того, что ближайшие семь месяцев им придется быть на одной территории, раздражало. Малкольм мог найти общий язык с кем угодно, но только не с этой… зайкой-зазнайкой. Девушка, похоже, считала своим долгом до каждого доводить сведения о том, что она в любом случае умнее и лучше. Такие ему не нравились. И, зачастую, оказывались совершенно не подготовленными к настоящей жизни тюфяками с кучей комплексов.
– Как же ее? – Мэл вытер полотенцем шею и вошел обратно в каюту.
В тесном санузле было весьма некомфортно.
Он хотел было потянуться за своей водолазкой, но вместо темно-серой одежды схватил личный планшет.
– Вот как тебя зовут, – озвучил он мысли, глядя на экран спустя минуту. – Я уже и забыл.
Тонкий, но прочный планшет, напоминавший больше мутный прямоугольник из стекла, полетел обратно на кровать.
*****
В столовой было необычно много народа. Джер и Таниша тихо переговаривались, стоя в дальнем углу и попивая что-то из своих одинаковых кружек. Шен сидел за столом, надуто уткнувшись в тарелку с едой, и иногда бросал раздраженные взгляды в сторону невозмутимой Вирджинии, сидящей на самом краю стола среди
Мэл усмехнулся, кажется, за четыре часа она успела его отшить.
Сама ученая держала в руках только стакан с соком и внимательно слушала оживленный спор между Нарисой и светловолосой женщиной, которую, кажется, звали Эмма. Кудрявая микробиолог трясла перед лицом Эммы довольно большим бутербродом, а эфемерная дама, не замечая грозного гастрономического оружия, доказывала свою позицию, сузив глаза. Выглядело это очень забавно. Тот парень, что помогал Мэлу заносить последний ящик, сидел тут же и, вгрызаясь в пиццу, с интересом наблюдал за развернувшейся баталией. По правую руку от Шена Хлоя ела замороженную клубнику, щедро посыпанную сахаром, и непринужденно болтала с похожим на очкарика мужчиной. «Буйный мертвец» – гласила надпись на его черной футболке.
«Это что, рок-группа такая?» Как приверженец классического рока, Малкольм с особым скептицизмом глядел на фаната супер-черного металла.
Тем более мужчина явно флиртовал с Хлоей. И кэпу это совсем не нравилось. Но, что поделать, девочка она давно уже не маленькая, и вмешиваться было бы просто глупо.
«Надо же, как отвратительно шумно», – думал Кэмпбелл, пересекая ставшую вдруг тесной столовую.
– А, чтоб тебя! – испуганно воскликнул капитан, когда, закрыв настенный шкаф, вдруг столкнулся нос к носу с чумазым бортмехаником.
– Звиняй, кэп, – Илья, совсем не смутившись, пожал плечами.
– Ты чего тут в углу тусуешься? – отходя, спросил Мэл.
Тот лишь криво улыбнулся и, схватив кусок хлеба, тут же пошел ко всем за стол.
«Даже этот скрытный парень здесь», – помотал головой Мэл, насыпая себе в кружку сухого молока и разбавляя смесь водой.
Малкольм обожал молоко, мог пить его на завтрак, обед и ужин, но жаль, что в космосе, кроме сухой молочной смеси, выбирать не приходилось. После заморозки нормальное молоко становилось таким дерьмом, что даже столь ярый поклонник этого продукта, как капитан Кэмпбелл, плевался.
Настроение было на редкость хорошим. Мэл даже мычал себе под нос незамысловатый мотивчик одной известной песни, пока накладывал из общего котла макароны с сыром, помидорами и огромными кусками курицы. Даже не глядя в расписание, можно было с уверенностью сказать, что сегодня очередь готовить была Джера, который, кроме этого, больше ничего не умел.
Все легкое настроение как ветром сдуло, когда Мэл повернулся к столу и обнаружил, что, как назло, его место никто не занял. Ну почему так? На его стуле всегда кто-нибудь да сидел, забывая к черту о наставлении капитана не сидеть во главе стола. Но тут вся команда проявила странное единодушие, оставив удобный мягкий стул без внимания.
– На зло, сволочи, – совсем тихо произнес Мэл и уверенно пошел на свое место, на котором не сидел со своего прошлого дня рождения – почти год назад.
Все-таки кто-то из них понял, что Вирджиния Каррингтон и есть та самая «занудная овца», которую их кэп поминал всякими словами после неудачного и довольно конфликтного свидания.
«Урою скотину, которая проболталась остальным», – подумал Мэл, когда плюхнулся на свой стул и с «милой» улыбочкой поприветствовал всю научную компанию.