Сквозь пространство

Амери Анастасия

Ночью этот бесконечный тропический лес потихоньку оживал. Видимо, звери вылезали из своих домиков и нор, понимая, что ночью опасные твари в виде Коллекционеров спят, и им нет никакой опасности показываться снаружи. Кто-то на соседнем дереве попискивал, будто семья мышей, делившая кусок еды. В похолодевшем небе что-то стрекотало, а где-то там внизу под их ногами, на земле ночные животные тревожили растительность, быстро передвигаясь. Банадае жил в своем до сих пор душном климате. Продолжительность дня и ночи, в силу маленьких размеров планетки была небольшой, поэтому, скорее всего у них есть только несколько

часов до восхода местного солнца.

Они сидели и слушали звуки джунглей, завороженные такой чужой красотой ночи, а вверху мириады звезд и планет приветственно светили двум потерявшимся на далекой планете людям. Москиты с наступлением темноты перестали жужжать над ухом, что было странно для насекомых, но удачно для них.

Малкольм поймал себя на том, что начал клевать носом. Джини, судя по всему, тоже боролась со сном, но они оба проигрывали. Пережитое наваливалось на них титанической усталостью, а голодные желудки, казалось, начали тихо переговариваться, сетуя на хозяев.

– Джини.

– М? – тихо раздалось куда-то ему в грудь.

– Давай спать, – зевнул капитан. – Прислонимся к стволу, чтобы не упасть, а я тебя подержу, – он вновь зевнул, не в силах удержаться.

Джини подняла голову от его груди, куда уткнулась минутами раньше, пытаясь справиться со сном. Мужчина сонно моргнул, оборачивая лицо к ученой. Наверное, у них точно помутился рассудок, потому что они замерли так, смотря в глаза друг другу. Не было понятно, кто в этот раз подался вперед первым. Наверное, оба. Дыхания смешались, и губы остановились буквально в миллиметре друг от друга.

– Давай договоримся, – прошептал Мэл, обдавая губы Вирджинии теплом, – ты больше не болтаешь всякую чушь.

Джини почувствовала, как уголки рта поднималися в улыбке. Да, она определенно сошла с ума, раз позволила Мэлу вытворять такое и до сих пор его за это не отчитала. О, что только творила с ней его горячая рука на ее талии?

– Ничего не могу обещать, – отозвалась она шепотом.

Мэл хмыкнул, а в следующий миг их губы встретились в простом, ничего не требующем поцелуе. Капитан пробормотал какую-то нелепость и почувствовал на губах улыбку Джини.

А после Вирджиния уснула в кольце его рук, прислонившись спиной к широкой груди и, о все боги Вселенной, ощущая на шее легкие поцелуи Малкольма.

Полностью вымотавшись, не чувствуя ни капли сил в телах, они спали на потерянной для всех далекой планете.

[1] Филематология – наука о поцелуях.

[2] Окситоцин – нейропептид и пептидный гормон паравентрикулярного ядра гипоталамуса, окситоцин стимулирует выработку эндорфинов.

Глава 30

Перед самым восходом солнца утро Банадае оросило влагой все живое на поверхности. Вся скопившаяся в ночном небе душная влажность прилипала к стволам, мелким растениям, собиралась увесистой жидкостью в крупных листьях, липла к коже и одежде. Малкольм резко открыл глаза, ощущая щекочущие капли, скатывающиеся по его шее и впитывавшиеся в одежду. Ближайшая звезда уже нагревала листву над их головами, заставляя воздух вновь сгуститься. Дышать опять стало тяжело, отчего сердце начало гулко колотиться в груди. Он несколько раз моргнул, пытаясь привести прыгающую картинку перед

глазами в нечто осмысленное и понять, что за странное чувство его разбудило.

Будто Мэл пропускал нечто важное.

Капитан посмотрел на ученую в своих руках. Джини умиротворенно спала, откинувшись головой на его плечо, медленно дыша сквозь приоткрытый рот. Влага крупными каплями покрыла ее высокотехнологичный костюм, о котором простые люди, бороздящие космос могли только мечтать. Даже дурак бы понял, что эта штука водонепроницаемая. Пока Мэл позволял себе несколько мгновений безнаказанно разглядывать тело ученой, та всхлипнула во сне и причмокнула губами, тут же начав сонно шевелиться. Малкольм не смог сдержать улыбки.

Все-таки она была обычным человеком подобно Мэлу.

Коммуникатор на его руке вдруг активировался и замигал. Кэмпбелл коснулся его и заметил двадцать четыре сообщения, подписанные как анонимные. Ткнув на первое, капитан увидел целое полотно из единиц и нулей, мелькнувшее на долю секунды, после чего коммуникатор сам расшифровал простой бинарный код. Сообщения были короткие, буквально на считанные биты. Мэл сразу понял, что некто на корабле специально разделил их, дабы те весили меньше и были незаметнее, если на корабле была задействована система полной информационной блокады.

Сложив все сообщения, Мэл получил следующее:

«Проверка связи. Мэл, вы живы? Эта сволочь огрела меня по голове и заперла в собственной каюте! Сигнал идет к твоему коммуникатору, это закрытая частота, пропускающая только простой код, и я очень надеюсь, что ты жив. Эмма тут все опечатала. У меня есть план, как снять блокаду с «Крошки», но потребуется твоя помощь! Хлоя».

– Джинни, – тут же чуть хрипло позвал капитан и потряс ее за плечо.

Голова капитана была тяжелой и все так же болела, благо головокружение немного спало, а тошнота стала лишь ненавязчивой болью в пустом желудке. Вирджиния открыла глаза и, казалось, точно так же, как Малкольм минутами ранее, пыталась понять, где оказалась.

– Хлое удалось связаться с нами, – произнес Мэл, уже печатая сообщение на коммуникаторе.

Джини выпрямилась, и Мэл, отправив упрощенное послание, дал ей прочитать сообщения от пилота.

Почти сразу после того, как кэп кинул весточку Хлое, начали сыпаться новые сообщения.

«Черт, видимо, связь односторонняя. Твой код пришел сильно урезанным, я разобрала только отдельные буквы, но все равно рада, что вы живы. Передай Джини, что ее куст чертовски хорош, он – мои ноги и руки на корабле. Куст сильно помог Шену и едва не взломал двери медицинского бокса. Мы еще поработаем в этом направлении. Мою дверь, как и другие, открыть стало невозможно. Эмма еще не вернулась на корабль, надеюсь, ее сожрали эти твари. Когда мы взлетали, то я заметила, что к юго-востоку от места, где мы приземлились, есть какое-то крупное строение, излучающее едва видимую тепловую и электромагнитную сигнатуру. Что-то вроде старой военной базы или вышки. Илья подкинул мне идею, рассказав, что вы видели нечто подобное, когда летали за учеными. Даю голову на отсечение там есть подходящее оборудование. Мэл, нужно, чтобы по «Крошке» ударил хороший ЭМ-заряд. Отправь любую букву, когда доберетесь до туда».