Сквозь тени прошлого

Лейк Оливия

Лодка мерно покачивалась на волнах, и Габриэлла, почувствовав, что начинает качаться вместе с ней, отвернулась. Плохой вестибулярный аппарат достался ей в наследство от отца, и ещё в детстве она решила: лучше уж избегать всякого рода укачиваний, чем потом терпеть невыносимые последствия. Поэтому она исключила из своей жизни все возможные угрозы, начиная с аттракционов и заканчивая морскими прогулками.

— Где, вы там говорили, ваши чудо-таблетки? — обратилась Габриэлла к своему спутнику.

— Сейчас принесу, — не глядя на неё, ответил Захария. — Майк! — Он махнул

мужчине, который сидел в конце пирса и помогал отшвартоваться рыбацкой лодке. Тот поднялся и бодро направился в их сторону. Невысокий, сбитый мужчина лет пятидесяти с небольшим. Габриэлле сразу пришло на ум выражение — морской волк. Никакого лоска и пафоса. Улыбчивое обветренное лицо, здоровый румянец и тёплая шапка, натянутая по самый нос.

— Здравствуй, Закари! Мэм!

— Я смотрю, ты уже поставил паруса?!

— Лодка стоит носом к ветру, я заскучал и решил поднять паруса на берегу! — Он улыбнулся. — Сегодня достаточно тепло для этого времени года и ветер умеренный: три-четыре бала максимум. — Майк поднял глаза в небо. — Погода не должна поменяться. Мы пойдем вместе?

— Нет, я один управлюсь, мы не будем далеко уходить от берега, вернемся к вечеру. Я переоденусь и принесу жилеты, а ты развлеки пока даму.

Захария моментально забрался на борт и тут же скрылся из виду, оставив Габриэллу озадаченно хлопать ресницами на его внезапное исчезновение. Она повернулась к Майку и, вяло улыбнувшись, застыла в ожидании обещанных развлечений.

— Вы когда-нибудь ходили под парусом, мэм? — заговорил он.

— Нет, и абсолютно не знакома с яхтингом.

— Ну что же, хм… это парусно-моторная лодка, управляется, как вы уже поняли, двумя способами, в зависимости от прогноза…

— То есть, если случится какая-нибудь незадача, мистер Денвер сможет свернуть паруса и доставить нас на берег? — перебила его Габриэлла.

— В общем-то да. — Майк помог ей забраться на судно. — Двигайтесь по палубе по принципу: «одна рука для себя, другая для лодки!» — Он показал, как это выглядит на практике. А дальше пошел краткий инструктаж по типу: не наступать на веревки, не ходить по парусам, когда Захария будет с ними работать, не подставлять руки под лебедку, не наступать на скользкие люки, не падать, не поскальзываться и обязательно держаться! В общем, не мешать.

— Не беспокойтесь, такой яхтой опытный шкипер может управлять в одиночку, — заверил её Майк, глядя в окаменевшее лицо Габриэллы. Столько правил, запретов и опасностей только на борту лодки, это если не брать в расчёт волны, переменчивый ветер и прочие погодные катаклизмы!

— А мистер Денвер — опытный шкипер? — заглядывая ему в глаза, спросила она.

— Опытный, — шепнул ей на ухо подобравшийся со спины Захария и накинул на плечи тяжелую куртку. — Она защитит вас от холода и ветра лучше, чем ваша. — Сам он стоял в такой же, только большего размера, а поверх надел оранжевый спасательный жилет.

— Майк, спасибо, что подготовил яхту, — подгоняя на Габриэлле жилет, поблагодарил он.

— Но ты все равно пробежался и проверил!

— Вот именно, что всего лишь пробежался! Мисс Хилл, не пейте столько таблеток, — предупредил

Захария. — Ваш желудок потеряет чувствительность на столько, что вы сможете съесть сырого осьминога и не поморщиться. — Он забрал у неё лекарство и указал место, которое она будет занимать в кокпите.

— Мистер Денвер, а яхта может перевернуться? — устраиваясь поудобнее и наконец-то расслабившись, поинтересовалась Габриэлла. Таблетки помогали, но складывалось впечатление, что их действие не только подавляло рвотные позывы, но и полностью успокаивало всю нервную систему.

— Нет, она килевая. — Габриэлла выдохнула и, запрокинув голову, подставила лицо под тусклое ноябрьское солнце. — Но её может захлестнуть высокая волна, и результат будет печальный, — доверительно произнес Захария. Она тяжело застонала и снова напряглась: таблетки, к сожалению, действовали только по назначению.

— Попутного ветра! — отцепив трос от причала, прокричал Майк и чинно отдал честь капитану. Яхта плавно отошла от пирса и, разрезав воду, чуть накренилась. Захария уверенно и аккуратно повел её из заполненной бухты навстречу бесконечной морской пучине и свежему холодному ветру.

***

На воде было намного свежее, чем на пристани и, тем более, в городе. Габриэлла про себя охарактеризовала эту прекрасную погоду, как холод собачий, и поплотнее затянула капюшон выданной ей куртки. Как она сейчас выглядела — ей совершенно плевать, главное, что стало относительно тепло и можно продолжить любоваться открывавшимся видом. Они действительно отошли недалеко от берега, и было видно, как синие волны с силой разбивались о прибрежные скалы, а в обжитых районах побережья мелькали светлые домики с красными крышами, ступеньками спускающимися к воде. А главное — это успокаивало. Видеть землю, знать, что там есть люди — всё это действовало на Габриэллу благотворно. Хотя в случае чего доплыть до берега было задачей нереальной и смертельно опасной, но об этом она предпочитала не думать.

Габриэлла повернулась к противоположному борту и вгляделась в глубокое синее море. Здесь вид был однообразный, но невероятно завораживающий: вода, ветер и белые чайки над головой. Короткие, чётко выраженные волны опрокидывались, образуя стеклянную пену, изредка появлялись маленькие барашки и с шумом ударялись о борт яхты. Пролив не выглядел спокойным, но и страха не вызывал. Она чувствовала на коже холодный соленый ветер и ощущала этот необъятный, огромный простор. А на сердце стало легко и мирно, впервые за долгое время.

Габриэлла посмотрела на Захарию, который не отрывал рук от штурвала, а глаз от горизонта, и залюбовалась. За последние пару часов, что они шли под парусом, он открылся ей с другой, поразительной стороны. Управлять судном не просто, а в одиночку вдвойне сложнее. Это требовало не только профессиональных знаний и большого опыта, но и огромной выдержки, силы, выносливости. А терпение, которое он демонстрировал на протяжении всей прогулки, просто изумляло. Если он просил её о помощи, то повторял по десять раз, если это было необходимо, и ни разу не сорвался, хотя сама Габриэлла уже бы скинула себя за борт.