Сквозь тернии к счастью

Фарди Кира

— Вот! Я о том и говорю. И убери ты свою кавказскую кухню из меню! Сделай кафе приютом для влюбленных.

— Тогда и название придется менять.

— А что, денег жалко?

— Возвращайся в Москву, — неожиданно предложил Степан, — сама и займись дизайном.

— Точно! Рита, возвращайся, — из кухни появилась Людмила с подносом в руках. Она шустро расставила тарелки и подошла к нам. — Мы ничего не смыслим с оформлении или в новых трендах, а ты у нас специалист с дипломом.

Я опешила от такой атаки. Складывалось впечатление, что меня специально вытащили

из Любимовки, где я зализывала старые раны, чтобы хорошенько обработать.

— Но мне жить негде! — неуверенно отмахнулась я.

— Это не проблема, — сказал Степан. — Пока остановитесь у меня.

— Где?

— В моей квартире.

Я ничего не ответила: не привыкла принимать скоропалительные решения. Только один раз я поддалась эмоциям, теперь буду расплачиваться за эту слабость всю жизнь.

Я пошла вдоль стены, разглядывая фото. Незнакомые, но очень счастливые лица. Я уже повернулась к друзьям, но вдруг замерла и посмотрела назад.

Что это? Я кинулась в угол. На самом первом снимке стояли мы с Антоном. Он держал мою руку и смотрел не в объектив, а на меня. И столько любви было в его серых глазах, что сердце сжалось от волнения и тоски.

Глава 5. Антон

Морская прогулка закончилась благополучно, и мне понравилась. Я чувствовал эмоциональный подъем, поэтому с удовольствием поел и даже выпил бокал вина под постоянное ворчание мамы.

— Аня, оставь парня в покое! — наконец не выдержал отец. — Пусть отдохнёт хорошенько. Завтра ему опять ложиться в клинику. Процедуры, обследование, то, се!

— Но, — не соглашалась мама, — алкоголь в крови испортит картину анализов.

— Ничего он не испортит!

Я слушал их и потягивал вино. Пока они решали, можно ли мне пить спиртное, в голове зашумело, а на душе стало легко и весело. Пальцы сами тронули рукоятку кресла, и оно мягко поехало к бортику. Но теперь я хотел просто полюбоваться ночным небом и мириадами звёзд, раскинувшихся над головой.

Вдруг я увидел, как чёрное небо прочертила быстрая молния, пригляделся и заметил ещё одну, потом ещё…

Это было, как чудо. Пора звездопада приходится обычно на август, но поздней осенью светящиеся полоски можно увидеть очень редко.

Я как-то прочитал о древней легенде, которая гласила о том, что каждый человек имеет свою звезду. Она загорается на небосклоне, когда он рождается, а после его смерти она спешит упасть на землю и погаснуть. В этот момент она и исполняет любое желание, загаданное человеком. Если же кто-то не успел придумать желание, то значит, что он не хочет чего-то слишком сильно, либо его желание просто не сбудется.

Я напряг зрение и приготовимся ловить свой момент счастья. Мое желание было огромным и настолько сильным, могло свернуть горы. Оно появилось откуда-то изнутри и заполнило душу и голову целиком.

И тут… молния… опять…

«Я хочу увидеть Риту!» — выпалил я и зажмурился изо всех сил.

Когда открыл глаза, понял, что нет уже светящейся полосы. Почему

возникло именно это желание, я даже не задумывался, настолько оно было естественным и выстраданным.

— Что ты здесь увидел? — спросил отец за моей спиной.

— Падающие звезды.

— Желание загадал.

— Ага!

— Будем надеяться, что исполнится.

Я усмехнулся. Если бы папа знал, что я загадал!

Мы вернулись на виллу почти ночью. Впервые за долгое время я спал без сновидений и на утро встал в хорошем настроении. Весь день сидел на веранде или на причале под надзором охранника Димы и с нетерпением поглядывал на трассу. Каждая машина, мелькнувшая вдалеке, вызывала радостное возбуждение. Но ни одна из них не свернула на нашу дорогу.

День подходил к концу. Приподнятое настроение испортилось и стало как прокисшее молоко: горьким и противным.

— Дима, я хочу домой, — сказал я охраннику и положил руки на колени: пусть везёт кресло. Не хочу им управлять.

Душу отравлял яд предательства. Казалось, что все меня бросили, не хотят общаться. Я понимал, что не справедлив. Это я оборвал контакты, первый перестал отвечать на звонки и смс, но все равно было обидно.

Дима толкал кресло, как вдруг мои уши уловили звук приближавшегося мотора.

— Стой! Повергни!

Охранник вздрогнул, но выполнил приказ. От близкой трассы в нашу сторону направлялась белая машина. Она быстро приближалась. Я задрожал, схватился за рукоятку Меуры, завел мотор и поехал навстречу. Мощное кресло, стоимость которого была не меньше миллиона, походило на миниатюрный автомобиль. У него были толстые автомобильные колёса. Оно легко преодолело береговую полосу и выбралось на асфальтированный участок перед домом.

Мы прибыли одновременно. Мое сердце колотилось как бешеное, пока я наблюдал, как из машины вываливаются мои друзья.

Макс поздоровел. Его уже нельзя было назвать тощим. Он сменил длинные волосы на строгую причёску бизнесмена, драные джинсы на классические шорты. В ушах уже не блестели серёжки пирсинга. Только один маленький бриллиант пускал иногда светлый луч.

У Блонди исчез хвост. На его месте красовался короткий ежик. В сочетании с модной трехдневной щетиной его прическа выглядела стильной.

Маша, казалось, стала ещё выше. Что-то изменилось в ее лице. Я нахмурился. Точно! Брови разлетались на лбу, как два идеальных крыла, губы стали заметно пухлее, а грудь больше. Жертва пластической хирургии. И уже Маша походила на ту резиновую куклу, которую я когда-то поцеловал на спор в холле университета.

Друзья остановились у распахнутых дверей, на секунду замерли, а потом увидели меня и закричали:

— Антоха! Привет! — кинулся Макс.

— Бро! Как ты? Выглядишь молодцом! — вторил ему Блонди, хлопая меня по плечу.

— Антошечка, — наклонилась за поцелуем Маша. Для этого ей пришлось сложиться чуть ли не напополам. — Я так соскучилась, — томно пропела она прямо мне в ухо.

— Ты теперь на этой штуке рассекаешь? — Макс обошёл вокруг кресла. — Классно!

— А экзоскелет не пробовали? — вставил своё Пашка.