Сквозь тернии

Юрин Александр

Яська принялся осторожно работать пальцами, потом всё же додумался их послюнявить. Вроде как вышло, однако от резких движений заломили отбитые рёбра. Это хорошо: значит, жив. Хотя если вспомнить, как били... По-настоящему бил, разве что дурень Гуня. Но последний хук явно принадлежал Схрону.

Гады!

Постепенно Яська вспомнил, чем именно всё закончилось. Точнее на каком эпизоде его поглотила бездна. От навеянных воспоминаний повеяло колючим холодом. Интересно, как там Гуня и что теперь ждёт его самого?.. Ответа конечно же

не последовало, но Яська и без того понимал, что ничего хорошего ближайшее будущее точно не сулит.

Он кое-как принял вертикальное положение, упёрся спиной в холодную стену. Всхлипнул. Кровотечение вроде прекратилось, но глаз всё равно ничего не видел.

«А вдруг выбили?!»

Яська снова засуетился, напрочь игнорируя усилившуюся боль в паху – видать всё же много чего напропускал. Принялся ощупывать глаза более тщательно. Правый и впрямь заплыл, причём довольно основательно. Впрочем, прикасаться было не больно, только если надавить посильнее. Кожа была горячей и липкой, а коротенькие реснички – словно металлические. Левый глаз казался целым, – по крайней мере, на ощупь. Яська облегчённо выдохнул, понимая, что причиной его слепоты, скорее всего, является полнейшее отсутствие света в том месте, где он оказался.

Сознание в очередной раз подняло панику:

«А что если и впрямь, того... закопали или замуровали, как и задумывали изначально?!»

Сердце забилось сильнее. Из непроглядного мрака выглянуло мамино лицо с клочком кухни за спиной. Яська затаил дыхание. А мама глянула на него усталыми глазами и сразу же заговорила таким отчётливым голосом, будто и впрямь находилась рядом:

«Ну наконец-то! А мы уж думали, не вернёшься сроду».

Яська проглотил страх. Попытался собрать мысли в кучу.

«Почему думали?» – не то сказал, не то подумал он.

Мама улыбнулась. Спрятала за ухо локон седеющих волос. Яська сразу же попытался вспомнить: так ли на самом деле. В смысле, была ли седина на момент их последней встречи. Последней... Как-то дико звучит. Словно никогда больше не увидятся. Не вспомнил, а мама снова заговорила, или подумала:

«Тут твой друг Димка заходил...»

«Шмыга?» – не поверил Яська.

Мамино лицо нахмурилось.

«Я тысячу раз просила вас не пользоваться этими дурацкими кличками. Ведь вы люди, а не какие-нибудь животные! И неприлично это. К тому же, тебе самому понравится, если твою фамилию или имя также вывернут?»

Яська притих. Мама удовлетворённо кивнула – пристыдила значит.

«Димка сказал, что у тебя проблемы со старшими мальчиками».

Яська невольно вздрогнул. Попытался заглянуть за мамино плечо – вдруг Шмыга действительно там! Точнее Димка.

Мама тут же разгадала жест.

«Хватит шею вытягивать, как страус, – нет твоего друга здесь. Ушёл. Здесь вообще никого нет – только ты, да я».

Яська кивнул.

«Ну, так что скажешь? У тебя есть проблемы, или Димка мне соврал?»

Яська вздохнул. Ну как

тут быть? Да, несправедливо, когда вчетвером на одного, но такова школьная жизнь. А общих мальчишечьих принципов ещё никто не отменял. Конечно, проще простого разреветься маме в фартук – хотя того и не видно – и всё рассказать, но... Тогда он будет и сам ни чем не лучше Ищенко и его подельников. Школьные проблемы нужно решать самостоятельно, и не важно, какими бы фатальными те не казались на первый взгляд. А скинуть наболевшее на чужие плечи – это проще всего. Да и одноклассники не поймут. Всех ведь били. И все молчали. Значит, нужно молчать и ему. А если так хочется вякнуть, то он уже знает, что именно нужно делать. Бить в кость, как научил кто-то свыше!

Мама терпеливо ждала, теребя в пальцах кухонное полотенце.

Яська отрицательно помотал головой.

«Нету проблем».

Мама склонила голову набок.

«Значит, Димка мне всё же соврал? Но почему?»

Яська пожал плечами. Потом вспомнил, что мама, скорее всего, не видит этот его жест и добавил вслух, а может, снова мысленно:

«Он ничего не понял. Показалось, наверное, просто, – вот он и решил помочь».

Мама покачала головой.

«Странный он для этого выбрал способ. А что же с твоим лицом?»

Яська вспыхнул похлеще новогодней ёлки – он-то думал, что его не видно! По крайней мере, не так отчётливо, чтобы можно было различить следы побоев. Хотя какая разница – ведь всё равно заметят. Не сейчас, так позже, когда он выберется.

А что если...

Что если всё происходящее, лишь элемент реальности, обыгранный в его отчаявшемся воображении? В сознании, что стремительно несётся вниз. Потому что ничего этого никогда не случиться взаправду.

Яська поменялся в лице. Зубы застучали через раз. Под ложечкой нестерпимо заныло. Конечности обмякли.

А мама молча ждала ответа.

Яська почувствовал, что сейчас непременно разревёться – к горлу уже подкатил комок, который казалось невозможным протолкнуть обратно. Единственный здоровый глаз намок. Тут же защипало веки, да так, что хоть волком вой.

Яська шмыгнул разбитым носом – протяжно из-за образовавшегося в носу тромба.

«Я не специально. Так получилось...»

Мама посерьёзнела, откинула в сторону полотенце.

«Я могу быть уверенной, что ссору затеял не ты?»

Яська кивнул – аж шейные позвонки хрустнули. Вниз по позвоночнику понеслись электрические разряды. Яська поморщился.

«Я только отбивался. Честно!»

«А почему же сначала соврал?»

«Потому что сам разберусь! Без взрослых».

Мама улыбнулась уголками губ.

«Значит, вырос уже. Что ж, так тому и быть. Но ты должен пообещать мне, что являешься передо мной в таком виде в первый и в последний раз!»

Яська невольно вздрогнул. Пообещать. В первый и в последний раз... А что если и впрямь так? И раза в реальности просто не будет!