Сквозь Тлен
Шрифт:
— Какого черта, мы уже несколько недель бродим по лесам без оружия. Рискуя постоянно, а можно создавать его из костей.
На этот вопрос мне ответили коротко, и в принципе в традициях нашего дружного костяного коллектива.
— Мы рабы, поэтому большинство наших возможностей и сил ограничены. Кисть Некроманта и Амулетом это сильнейший сдерживающий фактор. В недавнем случае, наш господин немного снял ограничения, позволив нам временно сделать из костей оружие.
— А вообще из костей оружия делать можно?
— Если ты Свободная нежить, то конечно можно. Хотя многие предпочитают настоящее оружие
— Но, ведь мы не можем взаимодействовать с металлом, — снова возмутился я. Только выстраиваешь себе более-менее объяснимую картину мира, а она рушится. Оказывается. Свободная нежить с некоторыми оговорками, с металлом взаимодействовать может. Что же это за особенности интересно знать.
— Ну, если металла будет очень мало, свободная нежить может его стерпеть. Например, наконечник стрелы, наконечник копья. Если же металла много даже свободное нежить, не может с ним нормально взаимодействовать.
— А как же доспехи, шлемы, мечи?
— Доспехи, шлемы, мечи — это атрибуты нежити из мультфильмов и компьютерных игр, твоего прошлого мира. В реальности здесь в Посмертии металл для нежити очень неприятен. Кстати это не распространяется на золото, как это ни странно с древних времен золото, считается проклятым металлом поэтому нежить с ним взаимодействовать может. Даже не спрашивай почему мы не знаем. Однако живых это не капли не останавливает, и они любят золото.
— А, серебро?
— Серебро для нас тоже опасно. Серебро для нас опасно, как и простой металл. Вот если тебя шандораахнуть железным мечом или серебряным ощущения будут одинаковые. В отличие от оборотней, мы к серебру не столь восприимчивы.
— А как же нам быть? — не унимался я.
— Дерево, камень, кость — все это может нам помочь. Мало того просто поднять и швырнутся в кого ни будь наковальню можно. Она, не являясь оружием, но сделана из металла может послужить неплохим подспорьем, — как ни в чем не бывало пояснил Уголёк.
— Вспомни, ты же с легкостью схватил молот и шлепнул того кузнеца в деревне.
— Действительно странно, как-то все очень нелогично.
— Не переживай. Наше существование, уже выходит за рамки обычной логики.
— Уголёк, скажи. А, животная нежить существуют?
— Существует почему же нет. Правда встречаются они гораздо реже, однако в лесах частенько встречаются. Дело в том, что у животных отсутствует привязка к похоронным ритуалом. Поэтому среди животных сдохнуть где-нибудь в лесу, в порядке обычного. А вот потом возродиться без посторонней помощи, это вряд ли. У людей наоборот, стоит погибнуть где ни будь в лесу или неправильно его захоронить и все. Есть шансы на то что этот человек станет не упокоенные. И мы все тому прямое доказательство.
— Еще вопрос, кто такие Роящиеся?
— О, вопрос интересный, если б я знал на него ответ. Я б тебе ответил уже давным-давно. Могу сказать только одно. Роящееся это единый разум, заключенный во множество оболочек.
— Ну ты сказанул, — такой формулировке восхитился даже Трёхглаз.
— Да, это я в какой-то книжке прочитал. Вот тебе и процитировал. сам бы я ни в жизнь так красиво не завернул. Спроси у нашего предводителя, может он чего знает.
— Честно признаюсь, я как и Уголёк, не особо много то про них и знаю. Вроде как существа, которые объединены одним разумом. У
Мое любопытство не давало мне покоя.
— Попроще? Ну ладно, кто такие Ошалевшие?
— Ну, ты спросил так спросил. Уж, по-моему, про Ошалевших, мы у тебя должны спрашивать, а не ты у нас.
— Когда я был живым, у нас называли таких товарищей донаторами,
— Не понимаю, как это?
— Ну представь, ты сынуля какого ни будь богатенького папика, депутата, правителя. Неважно, в общем у вас полно денег, естественно твой счет посмертный будет гораздо больше чем у простых людей. Правильно? А это значит, что ты можешь купить не все, но многое, уровни экипировку и многое другое. Почти не прилагая к этому усилий. Естественно на фоне всего этого у некоторых ребятишек съезжает крыша они ведут себя совершенно неподобающим образом. Они считают все наше Посмертие простой игрой. Носятся кругом, набивают уровни, выполняет квесты, даже не осознавая, что умерли. Многие из донаторов становится местными героями, правителями ну потому что денежки решают, и здесь, и там. Так понятно?
— Понятно.
— Ну, а раз понятно. Возьми-ка вот эти костяные булавы и разбери их обратно на составляющие. Надеюсь больше они нам ближайшем времени не понадобятся.
Глава 17
Я сидел у мешка с костями и аккуратно разбирать наши костяные булавы.
— А нельзя ли оставить их навсегда? — озвучил я наконец-то мучивший меня вопрос.
— Нет нельзя, во-первых, вряд ли наш господин будет спокойно относиться к тому что его рабы вооружены, а во-вторых эти булавы сплетены нашей нитью жизни. Они отбирают кучу нашей и без того не богатой энергии. И пока они не разобраны, часть нашей силы тратится на поддержание их целостности, — Трёхглаз слегка приподнялся на локтях.
— Научите меня, делать костяное оружие хотя бы простенькое.
Я осторожно вынимал осколки мелких костей, каждый такой осколок оказался плотно вогнан, будто впаян, в крупную кость, которая служила рукояткой этого странного оружия.
— Мы бы и рады, тебя этому научить. Но пока можем только в теории. На практике наш господин не даст такой возможности.
— Ну хотя бы в теории.
— Теория такова, берешь кость подбираешь подходящую ей составляющую и при помощи жизненной нити связываешь. В отличии от тех случаев, когда мы восстанавливаем собственное тело, здесь не нужно внимательно подбирать каждую косточку. Главное, чтобы они подходили для тех действий, которые ты хочешь осуществить.
— Как это? — я отложил разобранную булаву и приступил ко второй.
— Представь себе бедренная кость- это твоя рукоять, а, например, лопатка, хорошая, прочная, отточенная. Это твое топорище. Вытягиваешь часть своей жизненной нити и связываешь все это. И у тебя получается костяной топор. Легко и просто, казалось бы, однако костяной топор не идет ни в какое сравнение с каменным или железным. Плюс к этому кости после такого использования приходят в негодность.
— А зачем я сейчас их аккуратно разбираю?