Сквозь туман меня не видно
Шрифт:
– Это у которой игрушки плюшевые? – Агата хорошо помнила торговку с дредами и татуировкой. – Там симпатично. Мы у нее зверушек купили.
Агата вздрогнула от внезапного грохота. Медведь смахнул со стола поднос с чашками, спрятанный где-то под бумагами.
– Что купили? – сипло спросил Мангуст.
– Ну, я – медведя, а Дарина – лису. – Агата увидела, как краснеет и покрывается шерстью лицо Медведя. – Это же всего лишь плюшевые игрушки.
– Да, всего лишь игрушки, – передразнил Медведь, потом всем корпусом повернулся к Мангусту. – Что-то еще хочешь
Тот сидел мрачный, вертя в руках телефон. Агата молча ждала, когда кто-нибудь из них заговорит. Тишина затягивалась. Медведь собрал осколки в совок, с грохотом вывернул все содержимое в корзину под столом, так же нарочито громко поставил совок куда-то за занавеску.
– Бери свои игрушки, пойдем оформлять возврат, – сказал Ярослав Агате.
Мангуст вздрогнул.
Агата что-то хотела спросить, но Медведь нетерпеливо махнул рукой на дверь и быстро потерял к девушке интерес. Мангуст тяжело вздохнул. Он ждал, когда Агата уйдет, чтобы что-то сказать Бурову.
Пришлось пойти в номер. Уже на лестнице Агата услышала крики из кабинета.
– Она говорила, что больше не будет этим заниматься! – орал Буров, да так громко, что дребезжала люстра в коридоре.
Его крик переходил в рычание, выворачивал все нутро и пугал. Что отвечал Мангуст, слышно не было. Складывалось впечатление, что он сам не в восторге от… От чего? От того, какое отношение проданные игрушки имеют к пропаже Дарины? И имеют ли?
Вопросы копились и множились, и Агата поспешила в номер. Медведя она нашла сразу, он лежал на подушке, там, где его оставили. А лисички нигде не было. Пересилив себя, Агата полезла в вещи подруги, но и там ничего не нашла. В номер никто не заходил, вроде бы Дарина с собой лисичку не брала. Куда могла пропасть игрушка? Не ушла же в лес. Перерыв весь номер, Агата села на кровать, достала из кармана телефон и только тут обнаружила, что тот разряжен.
«Черт, мама, наверное, звонила», – в ужасе подумала Агата.
Поставила телефон на зарядку и села ждать, когда тот включится. Прогрузилось все: уведомления от банка, какие-то бонусы от «Белого неба» в качестве извинений за слетевшую бронь, спам от магазина косметики. Весь информационный шум, который уже давно не воспринимался как что-то необходимое в жизни. Есть и есть. Но звонков и сообщений от мамы не было.
«Это странно», – подумала Агата.
Странно и совершенно непохоже на мать. Где обещанные каждый час звонки?
«Неужели она реально к нам едет?! – Внутри все похолодело. – Этого еще не хватало».
Звонить не хотелось, но Агата набрала номер мамы и села слушать гудки. Трубку взяли не сразу, очень удивились звонку и быстро слились с разговора.
«А это еще страннее».
В чемодане нашлась портативная зарядка, которая еще не разрядилась. Взяв с собой ее и телефон, Агата побежала вниз, потом вспомнила, что забыла медведя, пришлось вернуться.
Мангуст и Буров сидели один злее другого. От напряжения воздух буквально раскалился, дребезжали осколки в мусорном ведре.
– Лису я не нашла, – призналась Агата.
Буров грубо выругался, Мангуст
– Какие еще странности заметила? – ядовито-вежливо спросил Медведь.
Захотелось надеть корзину ему на голову. Агата уставилась на мужчину, взвешивая все за и против этого желания.
– Почему ты такой противный?
Вопрос получилось задать так просто и буднично, что Мангуст не выдержал и в голос засмеялся.
Ярослав в ответ уставился на Агату. Мангуст вытер слезы, посмотрел на Бурова, пару раз истерично хрюкнул и успокоился.
– Ладно, давайте к делу. – Ему еще хотелось смеяться, но он сдерживался изо всех сил. – Помимо пропавшей игрушки что-то еще странное было?
– Да. Мама не звонит.
Это не относилось к делу, но было совершенно невероятно. Чтобы мама и не названивала?
– А должна? – уточнил Ярослав.
– Она грозилась каждый час звонить, – кивнула Агата. – Мозг выносит только так. То, что она уже второй день не звонит, а когда я ей набрала, свернула разговор, это не нормально.
– Понятно, – протянул Мангуст.
– Думаешь, это связано? – уточнил Медведь.
– До последнего надеялся, что нет. – Мангуст смотрел на медведя в руках Агаты. – Но все буквально кричит о том, что история повторяется.
– Как же вы надоели! – не выдержала Агата. – Говорите загадками, делаете вещи, которые вообще не укладываются даже в законы физики. Вы под чем вообще сидите? Весь город накурили, что ли? Почему он перетекает из человека в медведя? – Агата кивнула на Бурова. – Почему в голове такая каша, что я не могу мысли вместе собрать? Почему Дарину похитили? Почему мама не звонит?
Мангуст поднялся, взял из рук Агаты игрушку, покрутил ее и сказал:
– Вот из-за этого все.
Семь лет назад
Говорили, что если влюбляешься, то в жизнь приходит все самое чистое и светлое. Любовь поддерживает, помогает. Любовь дарит силы. Любовь не осуждает, не требует.
Забыли только добавить, что надо тщательнее выбирать, в кого влюбляешься.
Он лежал на земле, ощущая щекой мягкий мох. Где-то в районе бедра мешался корень. Но неудобство от растения не шло ни в какое сравнение с тем, как болело все остальное. Сломанные ребра мешали вдохнуть, нос залепило кровью. Возможно, не хватало зубов, через разбитые губы воздух вылетал со свистом, холодя десна.
Они стояли рядом, смотрели сверху вниз, покачивали палками в руках.
– Малец. – Один присел, сказал очень тихо, пришлось слух напрягать. – Не туда ты забрался, тебя же предупреждали.
Рядом согласно загыгыкали.
Он пытался вспомнить, как вообще так получилось. Ведь только что все было хорошо. Поступил на юриста, познакомился с красивой, умной девушкой. Влюбился. Кажется, после этого жизнь полетела не туда. Пропускал пары, ругался с отцом, слушал наставления от деда. Даже дядя из Москвы звонил, просил за ум взяться. Стычки с отцом доходили до драк. Тот мать не удержал, она к другому ушла. Вон у деда все хорошо, живут с ба душа в душу.