Сквозь туман меня не видно
Шрифт:
– Куры-то здесь при чем? – нетерпеливо повторила вопрос Мира.
– Это жертва, чтобы бизнес хорошо шел, – не выдержав, прямо ответила ведьма.
– И все? – разочарованно протянула девочка.
– А ты чего хотела? – удивилась ведьма. – Сто голов, это серьезная плата, вообще-то.
– Не знаю, – призналась Мира. – Мне показалось, что там что-то серьезнее какого-то успеха в бизнесе.
– Успех не какой-то. – Ведьма сама не заметила, как стала объяснять Мире то, во что вообще не планировала посвящать. – Эта жертва
– А вам что с этого? – прищурилась Мира. – Если такая серьезная услуга.
Ведьма снова улыбнулась:
– А ты правильные вопросы задаешь. – Она села на землю, вытянув перед собой ноги в старых калошах, Мира села рядом. – В этом городе я всем заведую, мне чужие господа не нужны.
Мира удивленно уставилась на ведьму. А как же губернатор? Как же семьи, которые живут тут не одно столетие и имеют вес?
– Они хотят думать, что за ними власть, пусть дальше так думают, – объяснила ведьма. – Им не надо знать ни моего имени, ни того, что это я управляю их жизнями. Пусть не прямо, косвенно, через легенды, через страхи. Но все в этом городе идет от меня.
– И вы меня этому научите? – захлебнулась от восхищения Мира.
– Научу, – кивнула ведьма. – Людьми управлять легко, особенно когда понимаешь, что именно ими движет.
– Сказки, – сказала Мира.
По крайней мере, ей так казалось. Именно сказки делали их город таким – наполненным, живым, интересным для туристов. Обычная жизнь, бытовые вопросы – они везде одни и те же. Но сказки, сказки дарили этому месту индивидуальность.
– А когда ты научишься слушать лес, – сказала ведьма, – я познакомлю тебя кое с кем.
– С кем? – Мире хотелось знать все и сразу.
– Потом.
Ведьма чувствовала, что горло снова начинает саднить. Она слишком много говорила – и то, чего не планировала.
Солнце жарило нещадно. Мира смотрела на небо и думала, куда могло унести такие тяжелые облака, которые, казалось, закрыли собой всю землю. В кармане завибрировал телефон. Мангуст уточнял, как дела. Стоило огромных усилий уговорить его остаться дома и не ходить следом. В первую очередь Мира переживала, что ведьма сделает что-нибудь ужасное не во сне, а на самом деле.
– Все, приходи завтра.
Голос ведьмы заметно осип и не слушался.
– Ты достаточно узнала сегодня, тебе есть о чем подумать.
Мира не стала спорить, кивнула и пошла домой. Ведьма смотрела ей вслед и злилась на себя. Зачем она все это рассказала? Договор с Акуловым вообще не должен был касаться той, которая скоро отдаст свою жизнь силе и в лучшем случае займет место среди поганок.
Ведьма встала, собрала разбросанные по двору клетки и ушла в дом. Важно было сделать так, чтобы эта девка не узнала больше, чем ей положено.
– Важно, – проговорила ведьма себе под нос, – чтобы она не узнала моего имени.
Почему-то после этой
Мира летела к Мангусту. Сказанное ведьмой сидело в голове буквально клеймом. Ведьма управляет городом, привязала к себе того, кто строит гостиницу. Ведьма может управлять снами. Мира готова была поклясться, что именно ведьма разогнала тучи, которым не было ни конца ни края. Все срочно хотелось рассказать Мангусту, но что, если ведьма будет подслушивать?
Это было первое, о чем спросила Мира, влетев к нему в квартиру,
– Значит, время проверить наши обереги, – серьезно произнес Мангуст. – Если завтра она ничего про меня не спросит, значит, все работает.
Мира кивнула. Ей страшно хотелось поделиться с другом тем, что она узнала.
– Прикинь, никто ее имени не знает, а она городом управляет. – Мира осушила третью чашку компота, который мама Мангуста достала с антресоли. – Интересно, реально ли его выяснить?
Мангуст задумался.
– В целом реально, в библиотеке наверняка есть старые списки тех, кто живет в городе.
– Думаешь, тебя туда пустят?
– Можно что-нибудь придумать, – пожал плечами Мангуст.
Мира крутила в руках оберег, который ей сделал Мангуст, – хвойная веточка, покрытая тонким слоем металла, приятно холодила руку.
– А представь, – заговорила Мира, немного помолчав, – что эта ведьма живет тут чуть ли не с самого основания города!
– Не удивлюсь, если так оно и есть, – нахмурился Мангуст. – Не нравится мне вся эта затея, если честно.
– Мне тоже, – согласилась подруга. – Но я очень надеюсь, что удастся узнать достаточно, чтобы помешать ей путешествовать по моим снам.
Веточка в руках вдруг покрылась толстым слоем ржавчины и распалась. Мангуст сидел напротив, из его глаз текли кровавые слезы. Компот в банке стал густым, вязким. Мира в ужасе смотрела, как меняется лицо друга, слезает лоскутами кожа, а вместо нее вырастают белые поганки. Казалось, ведьма сидит совсем рядом и хохочет. Ее смех разливается по всему городу, и каждая улица, каждый дом покрывается поганками. Они вырастают везде, кроме стройки. Будущая гостиница единственная стоит нетронутая. Ее охраняют сто закопанных куриных тел.
– Хватит! – Мира не узнала своего голоса.
Мангуст вздрогнул, облился компотом, в ужасе уставился на подругу.
– Что случилось? – он боялся снова услышать чужой голос.
– Сможешь достать мне куриную ногу? – глухо спросила Мира, глядя прямо перед собой.
Агата проснулась от звонка. Внутри все упало: неужели мама звонит? Надо срочно придумать, что ответить, если про Дарину спросит. А если это родители Дарины?
Звонили из участка. Уставший полицейский Саня отчитывался, что ничего не найдено. Никаких зацепок ни по пропавшей подруге, ни по бармену по имени Тулуп.