Сквозь века
Шрифт:
Мужчина среди стеллажей был позабыт и уже не важен, пока мы могли быть рядом, скрытые тьмой от любопытных глаз, и не обращая внимания больше ни на что вокруг.
Я хотела увидеть то, что заворожило Марьяну в последнем сне, осторожно расстегивая мелкие пуговицы на широких запястьях своими подрагивающими пальцами и поднимая рукава темной рубашки вверх, обнажая руки до локтя, чтобы ахнуть.
Два мира снова схлестнулись в одной точке, разрушая границы реальности и сна, где не было разницы между варварски прекрасным хищным Колдуном и цивилизованным на вид
Я могла касаться их собственными пальцами, обводя контуры и видя, как вслед за моими легкими прикосновениями на его коже выступают мурашки, а дыхание меняется, становясь рваным и судорожным.
Жуткое и волшебное чувство видеть своими глазами то, что было лишь во сне!
Словно зачарованная и ведомая не подтвержденной логикой смелостью, я потянулась к пуговицам на его груди, чтобы расстегнуть рубашку, обнажая стройный торс и мощную грудь, задыхаясь оттого, что рисунки были и здесь.
Такие, какими их видела Марьяна, сдерживаясь когда-то, чтобы не сделать то, что делала я сейчас.
— Ты стоишь на опасной черте, девочка — хрипло выдохнул Блэкстоун, когда я потянулась, чтобы коснуться ладонями его груди, ощущая покалывание в руках, от его силы и собственного желания касаться этой гладкой кожи, собирая кончиками пальцев дрожь его красивого тела. — Время еще не пришло, но я сорвусь и это повлечет за собой череду ситуаций, которые станут снежным комом.
Тяжело сглотнув, я рассматривала его тело, жадно и восторженно, видя, что даже одного моего взгляда было достаточно, чтобы его мышцы напрягались, подрагивая от желания.
— Была ведь где-то здесь!
Я прикрыла глаза, поежившись от этого голоса, и нутром чувствуя, что речь шла не о книге.
Этот самоубийца так и не ушел, продолжая заглядывать в пролеты между стеллажами, и не представляя, какая опасность его подстерегала в тени зала, когда синие глаза Блэкстоуна снова наполнились той хищной жаждой и холодной яростью, что не сулила совершенно ничего хорошего.
— Тебе пора на учебу, девочка, — отозвался он приглушенно, не пытаясь застегнуть все пуговицы и спрятать рисунки на своем теле, которые едва ли были простой и ничего не значащей татуировкой, даже в этом мире, но не отрывая своих глаз от несчастного человека, чья интуиция была просто на нуле.
— Пообещай, что не сделаешь ему ничего плохого!
Зрачок сверкнул холодной хищной луной, лишь на секунду, прячась, словно за затмением, когда глаза Блэкстоуна стали снова похожими на человеческие, однако в них не пропала, ни его хищность, ни кровожадность, с которой он прищурился, окинув меня быстрым сосредоточенным взглядом, когда его губы чуть дрогнули в колкой ухмылке:
— Обещаю не трогать. Иди.
Он разжал руки словно с усилием, чтобы отпустить меня от себя, но стоило сделать лишь один шаг назад, как я снова оказалась в его объятьях, утопая в поцелуе и блаженно закрывая глаза, чтобы прочувствовать каждой клеточкой тела, как горячий язык проникает в меня,
И сейчас он оторвался первым, облизывая губы, и хрипло выдыхая на рычании, плотно закрыв глаза, словно боялся, что кинется за мной, если только увидит, как я покидаю его:
— Уходи! Сейчас же!
Вздрогнув, я побежала через темный зал, не слыша даже собственных шагов.
Обогнув весь зал с другой, самой темной стороны, чтобы не встретиться с тем типом, я не оборачивалась и поспешно пыталась поправить одежду и волосы, и без того зная, какой бледной и взъерошенной буду выглядеть на выходе, останавливаясь уже на лестнице, чтобы прислушаться к звукам на третьем этаже.
Было тихо.
Пожалуй, даже слишком.
Но вернуться обратно я не решилась, нутром чувствуя, что это будет последним шагом, когда полет в бездну станет необратимым, и мы оба разобьемся о дно черной пропасти, не представляя, что жеждет нас.
Я не сразу нашла в себе силы, чтобы спуститься вниз, встречая других людей.
В голове гудело от мыслей, которые были еще более безумными, чем до того, как я пришла сюда в поисках ответов на свои вопросы.
Я даже не знала, мне хочется истерично рассмеяться или сесть на пол и просто разрыдаться.
Я не знала, была ли я огорчена, или счастлива от всего услышанного, но в эту минуту понимала только одно — я начинаю терять себя и все нити, связывающие меня с реальностью.
Может Блэкстоун был прав, и мне нужно было время, чтобы все понять, но когда я все таки спустилась вниз, взяв с ближайшей полки две какие-то книги, даже не глядя, что именно это было, окунувшись в приглушенный солнечный свет и мирную людскую суету, все слова, сказанные им, все больше казались жутким бредом одержимого сумасшедшего.
— Нашли что искали? — обратилась ко мне консультант спокойно и сдержанно, все также сидя за стойкой, но рассматривая так, что я понимала — мой вид был не самым лучшим и вызывал много сомнений и подозрений.
— Да, благодарю.
— Ах, вот вы где! Как вам удалось спуститься вниз, не встретив меня?
Я поморщилась, прикрывая глаза и узнавая этот голос, который уже слышала.
Этот навязчивый глупый мужчина стоял прямо за моей спиной, так и не расставшись со своим желанием отыскать меня для каких-то известных ему одному целей.
Но, по крайней мере, он был жив, что уже радовало!
— Прошу прощения, но мы не знакомы, поэтому… — я только оглянулась на него, окинув быстрым и мрачным взглядом, в котором мужчина смог бы ясно увидеть мое недовольство от его нахождения рядом, но стоило только нашим взглядам сойтись в одной точке, как он неожиданно покачнулся, выпучив глаза и выгнулся всем телом в жутком приступе, тут же повалившись на пол.
Его словно выворачивало наизнанку в страшных конвульсиях, изо рта пошла пена, а глаза стали закатываться под мой вопль и одновременный крик женщины за стойкой.