Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник), Дойл Артур Конан

Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

на обложку

Дойл Артур Конан

Шрифт:

Но вернемся к «Айвенго». Что это за книга! Я считаю ее вторым по величине историческим романом, написанным на английском языке. Каждый раз, перечитывая его, я восхищаюсь им еще больше. Вообще, образы воинов у Скотта всегда в той же мере сильны, в какой слабы образы женщин (хотя есть и исключения), но в «Айвенго», где воины как всегда на высоте, романтическая фигура Ревекки не менее важна, чем остальные персонажи.

Скотт изображал сильных мужчин, поскольку сам был сильным мужчиной, ему это было интересно. Юных героинь он вводил в повествования, потому что того требовала традиция, и он не обладал достаточной смелостью, чтобы сломать ее. Лишь прочитав с десяток глав подряд, где присутствие женщин сведено до минимума (например, длинная часть романа от начала турнира до окончания того эпизода, где выступает брат Тук), мы начинаем понимать высоту романтического слога, который выдерживал он. Не думаю, что в современной литературе найдутся лучшие примеры.

Однако нельзя не признать, что романы Скотта в значительной мере грешат многословием. Бесконечные и ненужные введения – слишком толстая кожура, окружающая сочный плод. Сами по себе они красивы, остроумны и образны, но не имеют отношения и непропорциональны по отношению к тем историям, которые должны предварять. Как и о многом в нашей английской художественной литературе, о них можно сказать: все это хорошо, но не к месту. Отход от темы и неорганизованность повествования – наши национальные недостатки. Вспомните Теккерея {64} , который в свою «Ярмарку тщеславия» включил эссе на тему «Как прожить год, не имея денег», или Диккенса с его рассказами о привидениях {65} . С таким же успехом драматург может посреди спектакля выходить к рампе и начинать рассказывать анекдоты, пока актеры будут терпеливо дожидаться у него за спиной. Это неправильно, хотя нет ни одного великого писателя, который не грешил бы этим. Нам ужасно не хватает чувства формы, и Скотт грешил в этом отношении не меньше остальных. Но если думать не об этом, а о том, как он передает кульминационные моменты в своих произведениях, – кто может построить фразу лучше, кто подберет слова зажигательнее, чем сэр Вальтер? Помните, как отчаянный драгунский {66} сержант наконец встречается с жестоким пуританином {67} ,

за голову которого назначено вознаграждение:

…Теккерея… – См. т. 4 наст. изд., комментарий на с. 402.

…или Диккенса, с его рассказами о привидениях. – Имеется в виду «Рождественский гимн» из сборника «Рождественские повести» (1843—1846).

…драгунский… – См. т. 6 («Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара»), комментарий на с. 428.

…пуританином… – См. т. 13 наст. изд., комментарий на с. 393.

«– Значит, или ложе из вереска, или тысяча мерков! {68} – воскликнул Босуэлл, обрушиваясь изо всех сил на Берли.

– Меч Господа и меч Гедеона! {69} – прокричал Белфур, отбивая удар Босуэлла и отвечая ему своим».

Никакого пустословия. Дух каждого из героев, да и тех партий, которые они представляют, передан несколькими короткими меткими словами, которые надолго остаются в памяти. «Луки и секиры!» – кричали саксонские {70} варяги, когда на них шла арабская конница. Читатель чувствует, что именно так они и кричали в действительности. Боевые выкрики отцов этих людей были еще короче во время того долгого дня, когда под флагом «Красного дракона Эссекса» {71} они отступали под натиском нормандской кавалерии на пологом склоне у Гастингса {72} . «Вон! Вон!» – кричали они. Коротко, сильно, просто – этот крик выражал дух нации.

…тысяча мерков! – Мерк – шотландская серебряная монета, имевшая хождение в XVI—XVII вв.; первоначально приблизительно соответствовала одному английскому шиллингу.

Меч Господа и меч Гедеона! – Гедеон – в Ветхом Завете (Книга Судей Израилевых, 7) седьмой судья израильский; во главе трехсот безоружных воинов, кричавших «Меч Господа и Гедеона!», обратил в бегство мадианитян – см. т. 9 («Его прощальный поклон. Круг красной лампы») наст. изд., комментарий на с. 430.

…саксонские… – См. т. 11 («Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу») наст. изд., комментарий на с. 398.

…под флагом «Красного дракона Эссекса»… – По английской легенде, вождь бриттов и отец короля Артура Утер увидел во сне огнедышащего дракона, что было истолковано прорицателями как то, что он станет королем, и когда это произошло, Утер велел сделать изображение дракона, которое стало символом королевской власти; сам же Утер получил имя Утер Пендрагон (Пендрагон – «голова дракона»).

…под натиском нормандской кавалерии на пологом склоне у Гастингса. – См. т. 10 наст. изд., комментарий на с. 425.

Присутствуют ли в этом высокие чувства? Или, наоборот, они приглушены и надежно упрятаны, потому что слишком глубоки, чтобы выставлять их напоказ? Возможно и первое, и второе. Однажды я встречался с вдовой человека, который в юности, когда служил младшим сигнальщиком, получил от старшины-сигнальщика знаменитый приказ Нельсона {73} «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг…» и передал его своей корабельной команде. На офицеров он произвел впечатление. На матросов – нет. «Долг! Долг! – бормотали они. – Мы и так его выполняем!» Любые более-менее возвышенные слова не поднимают, а ослабляют боевой дух британца. Их сердцу милее сдержанность. Немецкие войска могут идти в атаку, распевая псалмы Лютера. Французы доводят себя до исступления песнями, превозносящими славу и отечество. Нашим авторам военных маршей не стоит сочинять нечто подобное или, по крайней мере, считать, что если они это сделают, такие произведения чем-то помогут британским солдатам. Наши военные моряки, обслуживающие тяжелые орудия на кораблях у берегов Южной Африки {74} , пели: «Еще кусочек сахарку для птички». Я видел, как один полк шел в бой, распевая «Лишь маленький кусочек» [4] . Вышеупомянутые сочинители военных маршей, если только они не обладают талантом и проницательностью Киплинга {75} , истратят попусту много чернил, прежде чем сумеют опуститься до такого же уровня и написать нечто подобное. В этом отношении русские не сильно отличаются от нас. Помню, я читал, что какой-то отряд поднимался на занятую врагами высотку и бойцы во все горло пели песню. Высотка была взята, остались в живых лишь немногие, но, когда смолкли выстрелы, песня по-прежнему звучала. Иностранный наблюдатель поинтересовался, что это за чудесный гимн, который вдохновил их на такой героизм, и, когда ему перевели бесконечно повторявшиеся слова песни, оказалось, что они пели про Ивана, который собирает в огороде капусту. Мне кажется, все дело в том, что для современных воинов простой монотонный звук служит тем же, чем для наших диких предков являлся бой тамтамов. Он словно гипнотизирует солдата и заставляет его упрямо идти вперед, не задумываясь об опасности.

…Нельсона… – См. т. 6 наст. изд., комментарий на с. 433.

Наши военные моряки, обслуживающие тяжелые орудия на кораблях у берегов Южной Африки… – Речь идет об англо-бурской войне 1899—1902 гг.

Скабрезные народные английские песни («Here’s another lump of sugar for the Bird», «A little bit off the top»).

…Киплинга… – Джозеф Редьярд Киплинг (1865—1936) – английский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе (1907).

Наши двоюродные братья по ту сторону Атлантики {76} точно так же склонны привносить комическое в самую серьезную работу. Возьмите песни: они пели их во время самой кровавой войны, в которую когда-либо ввязывалась англо-кельтская раса… Единственной войны, когда они сделали все, что было в их силах, и показали все, на что способны. «Марш, марш, марш» {77} , «Тело Джона Брауна» {78} , «Поход через Джорджию» {79} – все они полны юмора. Я знаю только одно исключение, и это самая потрясающая военная песня, которую я могу вспомнить. Даже человек, никогда не воевавший, вряд ли, прочитав ее слова, не почувствует прилив чувств. Конечно же, я имею в виду «Боевой гимн республики» Джулии Уорд Хоу {80} , начинающийся со строчки, которая исполняется хором: «Мои очи зрели славу тех, кто вышел из Христа». Если бы этот гимн пели на поле боя, результат, наверное, был бы потрясающим.

Наши двоюродные братья по ту сторону Атлантики… – Имеются в виду американцы – потомки английских переселенцев.

…«Марш, марш, марш»… – Песня американского композитора Джорджа Фредерика Рута (1820—1895), ставшая популярной во время Гражданской войны в США.

…«Тело Джона Брауна»… – Джон Браун (1800—1859) – американский борец за освобождение негров, в 1859 г. во главе отряда добровольцев захватил правительственный арсенал в городе Харперс-Ферри (современная Западная Виргиния); через два его отряд был разбит, а сам Дж. Браун схвачен, подвергнут суду и повешен. Эти события считаются одной из предпосылок Гражданской войны в США. Песня «Тело Джона Брауна» – на музыку Вильяма Стеффи (1830—1890) и слова неизвестного автора – стала походной песней северян.

…«Поход через Джорджию»… – Популярная во время Гражданской войны в США песня американского композитора Генри Клея Уорка (1832—1884), посвященная военной операции северян под руководством генерала Вильяма Текумсе Шермана (1820—1891), разбившего армию южан.

…«Боевой гимн республики» Джулии Уорд Хоу… – Джулия Уорд Хоу (1819—1910) – американская поэтесса, борец за освобождение негров, активистка женского движения; написанная ею в 1861 г. песня «Боевой гимн республики» во время Гражданской войны стала неофициальным гимном северян, исполнялась на мотив песни «Тело Джона Брауна».

Долгое отступление, не правда ли? Но это худшее, что есть за волшебной дверью. Здесь нельзя высказать одну мысль, чтобы за ней не потянулась дюжина других. Но начал я с описания солдат у Скотта и говорил о том, что он не допускает ничего театрального, никаких поз, никакого героизма (именно тех вещей, которые больше всего ненавидит настоящий герой). Лишь короткое, выразительное слово и простые мужественные поступки. Все высказывания и метафоры следуют из естественного хода мысли. Как жаль, что автор, столь тонко чувствовавший солдатский дух, оставил так мало описаний воинов – своих современников, возможно, лучших воинов, которых знала история. Да, его перу принадлежит жизнеописание великого солдата-императора {81} , но в биографии писателя это – пример литературной поденщины. Мог ли патриот-тори {82} , все воспитание которого подготовило его к тому, чтобы видеть в Наполеоне злого демона, сохранить непредвзятое отношение к

этой теме? Но в те дни Европа была полна материала, который Скотт как никто другой мог бы с толком использовать для работы. Что бы ни отдали мы за его портрет какого-нибудь легкого кавалериста из эскадрона Мюрата {83} или гренадера {84} старой гвардии, написанный такими же смелыми мазками, как ритмейстер Дальгетти {85} или лучники из личной гвардии французского короля в «Квентине Дорварде» {86} .

…его перу принадлежит жизнеописание великого солдата-императора… – Речь идет о книге «Жизнь Наполеона Бонапарта» (1827).

…тори… – См. т. 8 наст. изд., комментарий на с. 355.

…Мюрата… – См. т. 6 наст. изд., комментарий на с. 430.

…гренадера… – См. т. 6 наст. изд., комментарий на с. 428.

…ритмейстер Дальгетти… – Ритмейстер (нем. Rittmeister от Ritt – отряд кавалеристов – и Meister – начальник) – ротмистр, ротный командир в кавалерии. Ритмейстер Дугалд Дальгетти – герой исторического романа В. Скотта «Легенда о Монтрозе» (1819).

…в «Квентине Дорварде». – «Квентин Дорвард» (1823) – исторический роман В. Скотта.

Во время посещения Парижа Скотт, должно быть, встречался со многими из тех железных людей, которые в течение предшествующих двадцати лет в Европе считались воплощением ужаса и избавления одновременно. Нам воины, которые в 1814-м на узких улочках бросали на него косые взгляды, кажутся фигурами не менее интересными и романтическими, чем закованные в латы рыцари или надменные всадники из его романов. Зарисовка из жизни какого-нибудь ветерана наполеоновских войн и его взгляд на Железного Герцога {87} были бы для нас не менее интересны, чем воспоминания Дугалда Дальгетти о Тридцатилетней войне {88} . Жаль, но никто не понимает, что время, в котором он живет, тоже когда-то будет интересно. Чувства и пропорции перемешиваются, и близкая мелочь заслоняет далекое великое. В темноте не сложно принять светлячка за звезду. Представьте себе, что древние мастера рисовали трактиры или святого Себастьяна {89} , в то время как Колумб, можно сказать, на их глазах открывал Америку.

…Железного Герцога… – См. т. 8 наст. изд., комментарий на с. 350.

…о Тридцатилетней войне. – Тридцатилетняя война 1618—1648 гг. – между габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги, католические князья Германии, поддержанные папством и Речью Посполитой) и антигабсбургской коалицией (германские протестантские князья, Франция, Швеция, Дания, поддержанные Англией, Голландией и Россией). В результате войны потерпели крах планы Габсбургов на создание «мировой империи», а политическая гегемония перешла к Франции.

…рисовали трактиры или святого Себастьяна… – Святой Себастьян (? – 288) – римский легионер, начальник императорской стражи, тайно исповедовавший христианство и, когда об этом узнали римляне, по приказу императора казненный – расстрелянный стрелами; почитается и в католицизме, и в православии как мученик и святой. Начиная с V в. образ святого Себастьяна широко использовался в живописи.

Я уже говорил, что считаю «Айвенго» лучшим романом Скотта, и мне кажется, что большинство со мной согласится. А какой его роман мог бы занять второе место? О мастерстве писателя говорит то, что среди остальных его произведений нет ни одного, которое кто-то из читателей не назвал бы достойным этой чести. Шотландцев больше привлекут те его произведения, в которых рассказывается об их соотечественниках или описывается жизнь в Шотландии. Такие книги, как «Пуритане», «Антиквар» и «Роб Рой» {90} , прекрасно передают колоритный народный шотландский юмор, и потому их можно объединить в отдельную группу. Шотландские старухи – лучшая после воинов галерея образов, созданная им. Но нужно признать: положительные черты произведения, имеющие национальную основу, несколько ограниченны, что не позволяет такому произведению сравниться с тем, которое будет понятно всему миру. В общем и целом, на второе место я, наверное, поставил бы «Квентина Дорварда» благодаря широте затрагиваемых в этом романе тем, хорошей прорисовке образов главных героев и общеевропейской значимости описываемых событий и людей. Эта книга – прародитель всех тех романов «плаща и шпаги» {91} , которые составляют изрядную долю современной «легкой» литературы. Портреты Карла Смелого {92} и ужасного Людовика удивительно живописны. Этих заклятых врагов, наблюдающих травлю герольда псами и обнимающихся в порыве кровожадного веселья, я могу представить намного живее, чем многое, что видел собственными глазами.

…«Пуритане», «Антиквар», «Роб Рой»… – Исторические романы В. Скотта; первые два вышли в 1816 г., третий в 1818 г.

…романов «плаща и шпаги»… – Роман «плаща и шпаги» – жанр исторического приключенческого романа с напряженной интригой, бурно развивающимся действием, множеством схваток и поединков. Название восходит к сюжетам классической драмы Лопе де Вега (1562—1635) и Педро Кальдерона де ла Барка (1600—1681).

…Карла Смелого… – Карл Смелый (1433—1477) – герцог Бургундии, вел войну против Людовика XI, погиб в битве.

Образ Людовика XI {93} , хитрого, жестокого, трусливого и склонного к суеверию, во многом основывается на его описании, оставленном Филиппом де Комином {94} , и противопоставленный ему грубоватый и воинственный Карл только подчеркивает его ничтожность. Нечасто бывает так, что реальные исторические персонажи выглядят именно так, как мы их себе представляем, но в Инсбруке {95} в церкви я видел изображения Людовика и Карла такими, словно они сошли со страниц романа Вальтера Скотта: Людовик – тощий и некрасивый аскет и Карл с головой профессионального боксера. Нас расстраивает, когда портрет человека не похож на тот образ, который складывается в нашем воображении, когда, например, в Национальной портретной галерее {96} под картиной, изображающей мужчину с благородным одухотворенным лицом, мы вдруг читаем, что это порочный судья Джеффри. Но иногда, как это было со мной в Инсбруке, мы, наоборот, чувствуем полное удовлетворение. У меня на каминной полке стоит фотография с портрета Ботвелла, мужа королевы Марии Стюарт {97} . Возьмите, рассмотрите хорошенько. Большая голова, подходящая для больших и коварных замыслов; сильное хищное лицо, способное подчинить себе чувствительную хрупкую женщину и наделенное чертами, говорящими о грубой силе; губы, за которыми словно прячутся кабаньи клыки; бородка, которая наверняка топорщилась, когда он впадал в ярость. Глядя на этот портрет, понимаешь, что за человек на нем изображен, и догадываешься, какую он прожил жизнь. Интересно, видел ли когда-нибудь Скотт оригинал этого портрета, который висит в родовом поместье Хэпбернов? {98}

…Людовика XI… – Людовик XI (1423—1483) – французский король (1461—1483), проводил централизаторскую политику, подавлял феодальные мятежи, присоединял к Франции соседние земли.

…Филиппом де Комином… – Филипп де Комин (1447—1511) – советник Карла Смелого, а также Людовика XI; автор «Мемуаров».

…в Инсбруке… – Инсбрук – город в Австрии.

…в Национальной портретной галерее… – Национальная галерея – лондонский музей, содержащий богатейшее собрание западноевропейской живописи XIII – начала XX в.; основан в 1824 г.; картины в музее экспонируются в хронологическом порядке.

…Ботвелла, мужа королевы Марии Стюарт. – Джеймс Хэпберн (ок. 1535 – 1578), четвертый граф Ботвелл (1556—1567) – шотландский дворянин, третий муж шотландской королевы Марии Стюарт (1542—1587), брак с которым привел к ее свержению в 1567 г.

…Хэпбернов? – Хэпберны – шотландский дворянский род.

Лично я всегда был очень высокого мнения о романе, который одним из последних вышел из-под пера писателя и был довольно сурово встречен критикой. Я имею в виду роман «Граф Роберт Парижский». Я убежден, что если бы он был не последним, а первым в этой серии романов, он привлек бы к себе такое же внимание, как «Уэверли». Я вполне понимаю удивление одного знатока, который в восхищении и отчаянии воскликнул: «Я всю жизнь изучал византийское общество, а тут выходит книга какого-то шотландского адвоката, и у меня словно открываются глаза!» Многие могут с тем или иным успехом передать жизнь Англии времен нормандского завоевания или средневековой Франции, но воссоздать целую мертвую цивилизацию, сделать это так живо, тонко, детально и в то же время точно следуя историческим фактам, – это ли не проявление истинного гения? Здоровье Скотта начало ухудшаться еще до того, как он закончил работу над романом, но если бы вторая часть книги не уступала первой, если бы в ней были полные юмора эпизоды, сравнимые с тем, где Анна Комнин {99} , например, читает вслух описания подвигов своего отца, или такие полные сурового величия сцены, как высадка крестоносцев на берегах Босфора, это произведение заслуженно заняло бы место среди лучших.

…Анна Комнин… – Анна Комнин (1083—1153) – византийская принцесса, одна из первых женщин-историков, автор «Алексиады» – исторического повествования об эпохе правления ее отца – императора Алексия I Комнина; в «Алексиаде» описаны события Первого крестового похода, дана характеристика основных лидеров крестоносцев и т. п.