Сквозь Время
Шрифт:
Сообщали о патриотично настроенной части молодёжи, рвущейся на фронт, создающей какие-то центры, где собравшиеся скандировали не менее патриотичные лозунги.
Последователи декадентства при первой возможности везде и всюду нервно и громко декламировали свои опусы.
Маргиналы создавали свои социальные группы, внося дополнительную дестабилизацию в пошатнувшуюся структуру общества.
Также в новостях говорили об общей системе распределения в городах, которая оказалась не рассчитанной на беженцев, счета их персональных карт не были включены в процедуру заказов тех мегаполисов, куда они прибыли,
В мегаполисах пустовали магазины, торговые центры и фирмы, растерявшие клиентов, так как повсюду ввели режим комендантского часа.
Нервозность от ожидания ещё более худшего, всеобщая раздражительность и даже озлобленность, желание за счёт других вырвать преимущества для себя и своей семьи, повсеместно вспыхивающие из-за пустяков конфликты накаляли обстановку всё более и более. Вся конфедерация замерла в предчувствии предстоящих лишений и горя, в ожидании апокалипсиса.
Бес в своей эпохе уже видел и пережил всё это, когда только начинались первые волнения россиян и уйгуров, недовольных политикой диктатора.
Здесь всё повторялось почти в точности, с той лишь разницей, что временная плоскость была другая, но люди-то остались теми же, как и в его эпохе. Знакомое и даже привычное чувство тревоги и ощущение близкой опасности вновь заполнили всю его суть, питая кровь адреналином, заставляя сердце биться чаще.
После внезапно полученной передышки из-за перемещения в эпоху будущего, Иван вдруг понял, он человек войны, хоть и коробило это определение. Здесь всё было ему чуждо не только потому, что сильно отличалось от привычного, но ещё и по причине нехватки риска, опасности, нереализованного желания выплеснуть на врага накопившуюся ярость.
Ему не хватало войны…
Это открытие неприятно поразило Ивана. Провоевав четыре года, он очень устал от крови, разрухи, потери друзей, и хотел только одного – тишины и покоя. Оказавшись в мирной жизни, пусть отличающейся от привычной, но всё же мирной, он чувствовал, что хочет куда-то бежать, стрелять, падать, укрываясь от взрывов и выстрелов.
Он хотел воевать. Ему этого не хватало.
И всё же Бес противился, понимая всю противоестественность такого желания. Он решил осуществить задуманное ранее. Все эти месяцы он обдумывал выполнение операции, настраивался на предстоящее нелёгкое дело. Разработав приемлемый план и воспользовавшись свободной минутой, он отправился к Руту Терранну, проводившему почти всё своё время с Мии.
Парочка влюблённых настороженными взглядами встретила новоявленного генерала. Как подозревал Бес, для них он нечто вроде доисторического ископаемого, артефакт, лишь по недоразумению ходящий и говорящий.
– Рут, вы нужны мне, – сказал Бес, войдя в покои влюблённых.
– Для чего, господин генерал, позвольте полюбопытствовать?
Некоторая развязность в тоне не понравилась Матешину, он смерил недотёпу долгим взглядом, отчего тот привычно смутился.
– Идёмте, Рут, есть работа, – произнёс Иван, как бы не замечая Мии, но
В том, что девочка не проста, он убедился сразу, каким-то звериным чутьём разгадав её суть.
Рут вопросительно глянул на подругу.
Та, не меняя застывшей на лице маски вежливости, в знак согласия прикрыла веки.
Терранн покорно направился к выходу.
«Топай-топай, подкаблучник», – мысленно хмыкнул Бес, посторонившись, пропуская недотёпу, как бы случайно выходя из помещения вперёд спиной, мило улыбаясь девушке.
Глава III
Эффект бабочки
– Куда мы идём, господин генерал? – поинтересовался Рут, продолжая двигаться вперёд и вынужденный неловко полуобернуться, так как Бес шёл сбоку, чуть отстав, вроде как конвоируя учёного.
– Пока прямо, Рут, – коротко ответил Иван.
– А потом? – не унимался недотёпа.
– А потом мы пойдём туда, где вы прячете ото всех свою машину времени.
– Это не машина, а Кристалл Времени, – поправил учёный и тут же спохватился, – а зачем он вам?
– Успокойтесь, ваш Кристалл мне ни к чему.
– А что же тогда вам нужно?
Терранн попытался остановиться и развернуться к собеседнику, так как чувствовал неудобство своей позиции и это несколько его нервировало, но Бес, словно невзначай лёгким движением руки придал спутнику небольшое ускорение, отчего недотёпа вынужденно продолжил движение.
– Я надеюсь, вы не забыли, где Кристалл, Рут? – вежливо поинтересовался Иван.
– Нет-нет, не забыл, конечно, – поспешил заверить учёный.
– Ну и отлично. Куда дальше?
– Вот по этому коридору, пожалуйста, а потом на третьем повороте идём направо, затем поднимемся на два этажа…
– Достаточно, Рут, – перебил недотёпу Матешин. – Я вижу, вы хорошо ориентируетесь в хитросплетениях этого бесконечного лабиринта роскоши.
– Да, действительно, здесь всё очень шикарно. Ничего подобного раньше я не видел… А потом там будет дверь с кодовым замком…
– Рут, я верю вам, – поморщился Бес. – Вы код помните?
– Да-да, разумеется, помню, – подтвердил Рут. – Я сам его программировал.
Иван удовлетворённо кивнул.
Вскоре они оказались у той самой двери.
– И всё же, господин генерал, вы так и не сказали, зачем вам Кристалл, – сказал Рут, замявшись у двери.
– Я имею секретное поручение господина Наасса о переброске меня в начало двадцать первого века, а именно в две тысячи пятый год. Место заброски – Россия, город Красноярск.
– А что за поручение, господин генерал?
– Этого я не могу сказать даже вам, Рут, открывайте дверь.
– Я должен получить подтверждение у господина Наасса, – неуверенно произнёс учёный.
– Вы с ума сошли, Рут? – сделав испуганное лицо, воскликнул Бес. – Господин Наасс занят так, что даже я не всегда рискую напоминать ему о режиме безопасности, хотя это грубейшее нарушение с моей стороны как начальника службы безопасности полномочного представителя. А вы хотите отвлечь его от важнейших государственных дел по таким пустякам? Кроме того, как я только что сказал, я охраняю не кого-нибудь, а главу государства. Уж кому-кому, а мне можно доверять на сто процентов. Так чего же мы ждём, Рут?