Сквозь время

Красюк Алексей

Мы всей дружной толпой, которой собралось помимо меня и моих провожатых ещё человек двадцать, подошли к избе, выглядевшей чуть солиднее и богаче остальных изб. Старший из моих провожатых (позже я узнал, что зовут его Еремей, по-простому Ерема) спрыгнул с коня и вошёл в избу. Минуты через четыре (люблю точность, я же офицер спецназа) Ерема вышел в сопровождении мужика с окладистой бородой.

Мужик подошёл ближе и минуту осматривал меня, пытаясь, видимо, понять какого я роду племени, но, так и не продвинувшись в своём понимании дальше моих провожатых, видимо тоже решил не напрягаться и отправить меня как

бы по инстанции, ну как у нас бы сказали, дальше по команде.

Видимо дорога к командиру была гораздо длиннее, чем до деревни, поэтому меня усадили на лошадь и, придерживая в седле, так как я норовил постоянно грохнуться на землю (ну не умею я ездить на лошади). На машине, бронетранспортёре, самолёте, вертолёте и иже с ними, пожалуйста, а вот на лошади не умею. В состоянии постоянной опасности грохнуться на землю, я с горем пополам, в сопровождении своих спутников, добрался до города. На воротах нас встретили несколько воинов, которые после пары слов с нашим старшим пропустили нас внутрь.

Когда я был мальчишкой, я мечтал когда-нибудь с помощью машины времени оказаться в таком городе в это время, но вот сейчас, когда мечта сбылась, мне все это казалось дурным сном. Но, как говорится, будем налаживать жизнь на месте, раз возможности выбраться отсюда, нет никакой!

Через несколько минут мы подъехали к каменному терему, который был окружён высоким забором и наш старший постучал в ворота.

Слава Богу, наше путешествие, как я очень надеялся, закончилось, потому что к этому моменту мои детородные функции находились в очень большой опасности и ещё пол часа верхом и, я распрощался бы с идеей когда-нибудь заиметь детей, так как оказалось, что ездить верхом гораздо болезненнее, чем в кино. Интересно, а как здешние мужики решают данный вопрос, может у них там вырабатывается большой мозоль за всю жизнь или они что-то подкладывают твёрдое, чтобы спасти себя от этой неимоверной боли,

которая не давала мне думать ни о чем другом, кроме как о скорейшем завершении путешествия… (надо будет выяснить попозже этот вопрос).

Но вскоре моим мучениям пришёл конец.

Ворота открылись со страшным скрипом (им бы немного машинного масла) и нас впустили во двор. Двор был достаточно просторным. В нескольких местах стояли группы мужиков в уже привычной моему глазу одежде в кольчужных рубахах и подпоясанные мечами, только щитов у них не было.

В дальнем углу двора располагалась, как я понял, конюшня и несколько строений, предназначение которых, я пока не знал.

Через некоторое время на крыльцо большого дома вышел мужик в длинной рубахе, уж не знаю из какого материала, но видно сразу, что не из дешёвого, да сапоги на нем были просто загляденье и пояс опоясывал его красивый, да с каменьями. В общем, ясно не местный сантехник пожаловал.

Все во дворе поклонились мужику. (Ну, думаю, князь, точно, хотя мне все едино, учитывая некоторую воинственность мужского населения той эпохи, я очень надеялся, будучи человеком военным, найти общий язык с ними, так сказать как военный с военным).

Меня подвели к мужику на крыльце и, он долго и пристально рассматривал меня.

– ну и кто ты есть такой?

– как оказался в наших краях?

– мне вот тут воины мои рассказывают, что чудно ты себя ведёшь, да и вижу, одет ты странно! Не по-нашему!

Ну

тут я понял, что спрашивать какой сейчас год и где я нахожусь не стоит, потому что мужик этот (видимо князь местный) прикажет башку мне отсечь вот и вся недолга.

Ну, думаю, правду расскажу.

– Меня Алексеем кличут, я скитался по странам дальним, там и одёжу такую нашёл (типа правду рассказал), а вот поподробнее, князь, я смогу тебе рассказать все без посторонних ушей.

Видимо мой смело-наглый тон, его слегка озадачил и он, подумав, приказал меня накормить, напоить, а потом привести к нему, чтобы я ему все рассказал.

Дальше приходят на ум все эти книжки про князей всяких, фильмы про Илью Муромца, да Алёшу Поповича, ну вы же помните все эти княжеские пиры и попойки всякие. Ну в общем отвели меня в какую-то избу на берегу реки, как я понял баньку и, какой-то мужик, которому место только в фильме ужасов, ну уж очень страшен и волосат, часа полтора меня истязал веником (садист проклятый). Такое впечатление, что цель у него была спустить с меня шкуру и, он всеми силами старался ее достигнуть. Но шкура у меня, судя по всему, оказалась очень плотно приделана к телу и через некоторое время я как начищенный медяк, восседал в светлой просторной комнате за широким столом, на котором стояли блюда с кушаньями, которых я, русский человек, даже в красивых фильмах не имел счастья наблюдать.

Посередине стола стояло большое блюдо с крупными кусками мяса, которое просто истекало жиром и источало такой аромат, что я уже действительно опасался за свой рассудок, потому что он реально мог помутиться от таких запахов. Справа было расположено блюдо поменьше, в котором лежали горкой пирожки. Слева блюдо с пирогом, как мне показалось, с рыбой. Чуть дальше стояла сковорода с такими ароматными на вид карасями в сметане, что у меня аж потемнело в глазах от предобморочного голодного видения. На краю стола располагались всякие чаши и блюда с капустой квашеной и огурцами солёными, с ягодой красной (Бог её знает какой), чёрной и нежно-зелёной. Дальше источали ароматы жареные тушки птицы с хрустящей на

вид корочкой, которая, казалось, от одного взгляда, сейчас лопнет и брызнет жиром на белоснежную скатерть. Уж что там только не было на этом столе (как в сказке, блин, ни словом сказать ни пером описать! скатерть самобранка). Единственный вопрос, который меня мучил, как все попробовать и не лопнуть?

За моей спиной стоял расторопный малец, который постоянно подливал мне в чашу медовый напиток.

Сначала меня слегка раздражало, что он постоянно стоит за моей спиной (такая вот привычка), но после третьего стакана той медовухи, которую он мне подливал, лёгкое раздражение пропало и я решил, что опасность мне не угрожает и что все они ребята, в общем-то, неплохие.

Вкус блюд не уступал ароматам, которые они источали и я наслаждался ими со всем прилежанием, на которое был способен.

Во, блин, спецназовец, сейчас наемся и буду не способен оказать отпор врагу, хотя, судя по всему, если меня хотели бы уничтожить, меня бы уже уничтожили, ну или отравили бы, как у них тут в средневековье этот вопрос решается.

Так вот я, предаваясь чревоугодничеству, даже не заметил, как прошло достаточно много времени и день за окном постепенно сошёл на нет.