Сквозь время
Шрифт:
Витя привстал и потряс меня за плечо:
– Очнись, дурила… ну хоть что-то там было? Может старинные монеты?
– Кроме старых матрасов – ничего…
Друг детства удрученно вздохнул.
– Ладно, так я и знал… наврал все Юрка. Погнали тогда домой, уже седьмой час…
Мальчик резко развернулся и направился через заброшенный сад, где мы в детстве собирали сочные яблоки. Да на этом месте – давно магазин «Магнит». Какой все же интересный, реалистичный сон…
– Пойдем быстрее, а то мне точно попадет! Я бате обещал к семи вернуться! – Витя прибавил шаг. –
Мы перешли через дорогу. Машин почти не было. Проехали несколько старых «жигулей» и зеленый мотоцикл «Днепр» с люлькой. С левой стороны дома стояли старые, деревянные, а с другой – двухэтажные «хрущевки». Ни супермаркетов, ни рекламных вывесок я не заметил. Мимо неторопливо прошли, беседуя, две пожилые женщины с сумками-авоськами, набитыми батонами и стеклянными бутылками с кефиром.
Уже стемнело. Мы шли через старые дворы. Вездесущие бабули на скамейках что-то обсуждали, а в одном дворике из деревянной беседки слышались гитарные переливы и девичий смех. Слегка накрапывал мелкий осенний дождь.
– Да не беги ты как угорелый, Витек! – окликнул я.
Друг собирался что-то сказать, как вдруг послышался хриплый бас:
– Стоять, щеглы!
Мы застыли на месте.
– Это Баркас. Попали мы, Серый! – полушепотом выдохнул Витя.
Из беседки вразвалочку вышел коренастый чернявый крепыш в джинсовой куртке. Леня Баркас собственной персоной. Это тот самый парнишка из соседней школы, который избил меня после школьной дискотеки в шестом классе. Мое лицо наутро напоминало замороженную брюкву. Через пару недель, когда фейс слегка зажил, отец отвез меня на «Динамо» и записал в секцию бокса. Вскоре я втянулся в тренировки, ездил на соревнования, и Баркас уже через два года обходил меня стороной. К восемнадцати годам я стал кандидатом в мастера спорта по боксу. Продолжал заниматься и после службы в армии. Да и сейчас в моей комнате висит боксерский мешок, который я иногда, под настроение, колотил.
Сейчас Баркас не внушал мне абсолютно никого страха. Скорее он напоминал щенка, который вздумал броситься на тигра. Парнишка подошел и грозно осмотрел нас:
– Я что-то не понял, бакланы, мимо моего двора ходим – а дань не платим?
Витя побледнел.
– По полтиннику с рыла – и дуйте дальше! – ощерился Баркас.
– У меня только двадцать копеек, – Витя извлек монетку из кармана и дрожащей рукой протянул.
– А ты что молчишь, бивень? – Леня слегка толкнул меня в плечо.
От него жарко пахнуло перегаром.
– А может, тебе еще ключ от квартиры дать, где деньги лежат? –улыбнулся я.
– Баркас, бей салабона в табло! – хохотнули из беседки.
Леня крепкой рукой схватил меня за грудки и потянул к себе. Затем ударил с левой боковым, я успел увернуться, но удар прошел вскользь, по скуле, разбив губу. Резким движением я освободился от захвата и четко отработал троечкой – два удара по корпусу и хук левой в челюсть. Баркас резко мотнул головой и медленно осел на землю.
Из беседки вышел рослый патлатый парнишка в тельняшке под ветровкой. Он подошел к Лене и помог приподняться. Баркас был в нокауте и пока
– Ты кто такой, пацан? – удивленно пробурчал парнишка.
– Пойдем, – взял меня за руку Витек и поволок через двор к каменной арке.
Я быстро оглянулся: нас никто не преследовал.
– Серый, ты где так махаться научился?
– Витек, я же КМС по боксу.
– Вот брехло! Смотри, Баркас сегодня пьяный, а завтра он точно мстить начнет. А того, в тельняшке видел? Это – Бес. Он вообще на всю голову отмороженный. Даже на учете в «ментовке» стоит. Может, пока пару дней лучше дома посидишь?
– Не очкуй, Витек, прорвемся…
Мы подошли к дому. Витя жил в соседнем подъезде. Он крепко пожал мне руку.
– Ну давай, Серый, до завтра!
– Пока, Витек!
Я медленно поплелся на третий этаж.
Эх, Витек… В школе ведь как дружили! После службы в армии Виктор останется на сверхсрочную во Владикавказе, выучится на прапорщика, женится и осядет в одной из воинских частей в Северной Осетии. Всего три раза мы виделись после школы, когда он приезжал на встречу выпускников. Разжирел Виктор к сорока годам как боров, все же как-никак начальник продовольственных складов, а сейчас он уже года четыре как на пенсии…
Дверь в квартиру номер двадцать четыре старая, обитая светло-коричневым дерматином. Кнопка звонка так же болталась на одном шурупе.
Я вытер кровь на распухшей губе и задумался – что происходит?
Это точно не сон: Витек, драка во дворе, улицы со старыми автомобилями. Еще раз до боли ущипнул себя за руку. Больно! Спустился в пролет между этажами, и встал на носочки, чтобы увидеть отражение в
темном стекле: на меня смотрел кудрявый русоволосый мальчик, с заостренным лицом и слегка оттопыренными ушами.
Неужели я сейчас позвоню в дверь, и мне откроет молодая мама? Нет, этого не может быть. От этого свихнуться можно, мне ведь сорок шесть, как я мог очутиться в теле самого себя, да еще в подростковом возрасте?
Когда-то давно я увлекался книгами о «попаданцах», находя некоторые сюжеты довольно забавными. Пока не доходило до того места, когда очередной «попаданец» начинал собирать компьютер, машину времени, или автомобиль в девятнадцатом или шестнадцатом веке из подручных средств. Чушь собачья. Я работаю инженером-строителем, а что нового могу предложить человечеству в середине восьмидесятых? Собрать мобильный телефон или «айфон»? Или смонтировать новые очистительные установки? Развернуть сеть интернета по всему СССР? Да ни хрена я не смогу: без проектов, деталей и помощников.
Бывало и такое, что очередной «попаданец» попав в СССР в конце тридцатых, всеми способами прорывался к Сталину, чтобы предупредить о надвигающейся войне.
Что же мне теперь, ехать к Горбачеву, и растолковывать, что перестройка и реформы приведут к полному развалу СССР? Дело это темное, мутное, увезут меня потом далеко на север, где белые медведи летом в валенках ходят или посадят в палату с решетками на окнах, с «наполеонами» по соседству…
Нет, лучше пока поживем-осмотримся. А там уже видно будет…