Сквозь завесу времени (сборник)
Шрифт:
Гость отложил вилку, внимательно посмотрел на Дмитрия.
— А разве… их уже нашли? Или — одну, да? Какую? Витчера или Терния?
— Ну, этого я не знаю. Я даже не слышал таких названий, — сказал Дмитрий и тоже внимательно посмотрел на собеседника: в мире, он думал, нет человека, который бы не знал о египетской находке.
— Конечно, их никто не мог слышать, — согласился Ратен. — Это же наши названия.
— Чьи — ваши?
— Погодите, Дмитрий… Дайте мне собраться… Скажите, вы верующий человек? Или нет, не так…
Он говорил тихо, словно бы рассуждая, додумывая что-то на ходу, глаза его пытливо смотрели на Дмитрия.
— Скажите, вот вы, средний человек, лесничий — вы хорошо знаете истоки религии? Церковные догмы и тот… м-м… фундамент, на котором они зиждятся?
— Знаю, — сказал Дмитрий. — Вам это очень интересно?
— Очень, — кивнул Ратен. — Мне это очень интересно.
— Так я еще раз скажу, что знаю. Я, видите ли, из православной семьи. Мой прапрадед был дьяконом.
— Вы не церковно-приходскую школу кончали?
Дмитрий оценил его юмор.
— Нет, — сказал он, — скорее уж духовную академию.
Ратен понимающе кивнул головой. Помолчал немного. Потом сказал:
— Ну, что ж, я чувствую, что должен признаться. По-моему, вы тот, кто мне нужен. Только скажите — вы человек без предрассудков?
— Это в каком же смысле?
— А в таком, что… Как вы, например, отнесетесь ко мне, если я скажу, что прилетел из соседней Галактики?
Дмитрий рассмеялся.
— Я скажу, что вы человек храбрый. Все-таки далеко лететь. Скучно, неуютно. Да и хлорелла надоедает.
— Ну вот, видите, — сказал Ратен укоризненно. — Смеетесь. Вы же сами спросили, кто я такой… А хлорелла вы разве ее уже знаете? Она действительно надоела. Я, признаться вам, лакомка.
Он взял себе еще кусок жаркого.
Дмитрий вдруг встрепенулся.
— Послушайте, — сказал он. — Это ваша там установка булькала? Я нашел сегодня у себя на участке черт знает что… Мешанину какую-то из проволоки.
— Моя, — кивнул Ратен. — Извините, пожалуйста. Это генератор. Он вышел из строя, и я его уничтожил. Посадка была довольно жесткая.
— Посадка?.. Ах, ну да! Вы же…
Никогда еще невозмутимость Дмитрия Черепанова не проверялась на прочность так обстоятельно, как сейчас.
— Так вы… действительно? Ну-ну… И у вас есть доказательства?
— Доказательства? — удивился Ратен. — А зачем они мне?
— И вправду — зачем? — рассеянно согласился Дмитрий. — И зачем вам выдумывать? Незачем вроде… Вид у вас нормальный. На шизофреника не похожи.
— Не похож? — серьезно переспросил Ратен. — Это хорошо. Это меня успокаивает.
Он молча доел жаркое, затем достал из кармана плоскую металлическую коробку наподобие портсигара, нажал на что-то сбоку и негромко сказал:
— Дайте, пожалуйста, фон. Поконтрастней!
— Простите? —
— Это я разговариваю с пилотом корабля, который находится на орбите. Вы, возможно, знакомы с работами Кибальчича? Наш аппарат построен на принципе… Ну, будем говорить — реактивной тяги. В первом приближении, конечно… Вот, смотрите!
Перед Дмитрием возник экран. Просто материализовался кусочек пространства. На угольном фоне космоса он увидел замысловатую серебряную конструкцию.
— Это ваш корабль? — спросил он. — Симпатичный. На паука похож. Наши поизящней будут. Впрочем, всякие встречаются.
Ратен вопросительно посмотрел на него:
— Вы имеете в виду дирижабль?
"Он принимает меня за неандертальца, — с некоторым раздражением подумал Дмитрий. — Можно, конечно, продемонстрировать ему телекинез, но это потом… Похоже, он действительно чужак, если пытается поразить меня такими вещами".
Подумав так, он тут же окончательно уверовал, что Ратен и вправду космический гость. Потому что, во-первых, все сходилось, а во-вторых, разве в этом есть что-нибудь противоестественное?
Но что-то постороннее уже вплелось в это трезвое приятие действительности.
— А где ваш посадочный отсек?
— Вы хотите его видеть? Идемте…
— Ладно, успеется. Ну что ж, Ратен, будем считать, что факт есть факт. Мой дом — ваш дом. А я — к вашим услугам.
— Погодите… Вас, что же, совсем не удивляет, что мы с вами так… похожи? Люди Земли и люди Короны? Что я — ваша копия?
— Корона — это планета, откуда вы прилетели?
— Совершенно верно.
— Нет, меня это не удивляет. Природа слишком долго работала над конструкцией человека, чтобы каждый раз начинать заново. В сходных условиях, разумеется.
— Вы правы…
Он замолчал и принялся с большим, чем раньше, интересом оглядывать гостиную. Взгляд его остановился на медном барометре. Он подошел к нему и постучал по стеклу. "Смотри-ка, разбирается, — подумал Дмитрий. Когда-то по нему действительно стучали, чтобы стрелка стала на место".
— Тысяча девятьсот двенадцатый год, — прочитал Ратен. — Недавно приобрели?
— Да, по случаю…
Ратен подошел к Дмитрию.
— А знаете… Я думал, будет труднее. Вы даже как-то слишком уж скоро меня приняли.
— Ну вот, — рассмеялся Дмитрий. — Вам не угодишь. Вы же искали человека без предрассудков. И потом — вы по мне не судите. Я не типичен. Узнает наше дорогое человечество, шум будет грандиозный, могу вам это обещать… А сейчас, извините, мне нужно ненадолго отлучиться. Подошло время связи.
Время связи еще не подошло. Но Дмитрию нужно было выйти, постоять на улице, послушать, как шумит лес. Разум его был спокоен. Душа, увы, была смущена. Тут уж что говорить… Почему-то приходили несолидные мысли, оборачивались заголовками из старых журналов: