Сквозь зеркала и отражения

Антология

– Потому что в пустынях всегда водятся разбойники. Они охотятся за золотом путников и нападают на караваны торговцев! – Ваня гордился своими знаниями про пустыню.

– Разбойники – это замечательно, – обрадовался Осьминог-Полицейский Роберт. – Я их всех арестую. Пожалуйста, мальчик, придумай мне полицейскую машину, чтобы я отвез злодеев в тюрьму!

– Машины не ездят в пустыне, глупый ты осьминог! В пустыне только верблюды и ходят, – вздохнул Ваня и придумал Верблюда-Невидимку. Мальчик не мог точно вспомнить, сколько у верблюда ног и есть ли у него

копыта, но не хотел выдать себя перед новыми воображаемыми друзьями.

В пустыне оказалось действительно очень жарко и все время хотелось пить, но Ваня не ныл, потому что был старшим. К тому же, прямо по следам друзей, неуклюже оттаптывая им пятки, крались разбойники в тюрбанах. Они грозили кривыми кинжалами, скалили желтые зубы, а когда Ваня поворачивался к ним спиной, сразу начинали перешептываться, планируя дерзкое ограбление.

– А ну, тихо мне там! – прикрикивал на них Ваня, грозя кулаком, и тогда разбойники смущенно смолкали, пока мальчик снова не отвлекался от них. По ночам друзья ложились спать прямо на песок, оставляя за главную Сову Маргариту. Она озиралась налево-направо, освещая окрестности зеленоватыми лучами из глаз. Разбойники побаивались совы с ее жутким взглядом, обзывали шайтан-птицей и тоже укладывались спать, шепотом переругивались за песчаными барханами неподалеку.

Через пару дней пустыня вдруг закончилась. По голубому ручейку, который отрезал пустыню от леса, приплыла Рыба Уля.

– Впереди джунгли, и в них много сладких фруктов, – предупредила она, – но и змей тоже много, не ешьте их, а то отравитесь – они ядовитые. А еще там водятся тигры.

– Тигры – это ведь почти кошки, – обрадовалась Мурка, но остальные почему-то были не в восторге.

– Стойте! – Из лесу вышел бобер. Он был очень старым. В лапе он сжимал длинный жезл, а его седая борода мела тропинку и тянулась за ним следом. – Я – друид и шаман. Без меня вы не сможете пройти этот лес!

– Почему? – заволновались все.

– Вас боги местности не пропустят, – авторитетно заявил Бобер Шаман. – А со мной пропустят, они меня любят.

– Сам придумал богов? – спросил Ваня с уважением.

– Нет, они сами как-то придумались, до меня, – Бобер сконфуженно почесал нос жезлом, на миг растеряв величие. – Идемте же, путники, – спохватившись, стал басить он, – я проведу вас тропами, о которых лишь зверям известно!

– Вообще-то мы сами себе звери, – фыркнула Кошка Мурка и в пару прыжков добралась до развилки, где тропинка сворачивала в густой лес. – Как-то уж мы с лесными тропками справимся, понятно?

– Никакого уважения к служителю культа, – грустно покачал головой Бобер, глядя, как за Муркой потянулась длинная вереница воображаемых зверей. Он повздыхал и поплелся за процессией. В самом хвосте топал свежепридуманный пес-защитник Бобик.

Шли весь день. К вечеру выбрались на берег реки, где песок еще хранил дневное тепло. Там и заночевали вповалку. Наутро продрали глаза, с аппетитом слупили все, что принесли им к завтраку лесные белки, и снова отправились в путь. Ване в лесу нравилось

больше, чем в пустыне: не так жарко, к тому же по пути встречались кустики с малиной, шоколадными батончиками и чипсовые деревья.

Не в восторге был только Верблюд Невидимка: сухая трава застревала у него в копытах. Он постоянно отставал от других и ныл.

– Нам еще долго? Я так натер ногу, – хныкал Верблюд, – я не могу идти, пусть меня кто-то на ручки возьмет!

– Цыц! – раздраженно прикрикивал Ваня. – Видишь: все идут, никто не ноет! И ты иди вперед!

– Иду, иду, – покорно вздохнул Верблюд, и, судя по звукам, в этот момент с ресниц его скатились две крупные слезы. Хотя этого никому не было видно, но Ване было Верблюда очень жаль, и он чувствовал себя бесконечно злым мальчиком, который сперва придумал себе зверя, а потом заставил его мучиться.

– Когда мы доберемся до края света, – пообещал Ваня воображаемым зверям, – у нас будет бутербродов с ветчиной – завались! И четыре… нет, пять бутылок лимонада. И пирог с яблоками и корицей!

– А со смородиной пирожки будут? – спросил кто-то из зверей, и тут началось форменное светопреставление:

– А с рисом, яйцом и луком?

– А беляши?

– Желейки будут?

– А можно мне сосиску в тесте?

– Дайте мне банку зеленого горошку! И дольку арбуза! – потребовала Рыба Уля, смешно топая плавниками.

– Я хочу круассан с шоколадом! – стал голосить Ворон в задних рядах. Поднялся такой шум и гам, что все прекратили идти и вопили. То там, то сям вспыхивали потасовки.

– А ну тихо! – Ваня злился на себя за то, что поднял такую сложную для зверей тему. Теперь продолжать путь было тяжело, путешественники были расстроены, а некоторые еще и клацали зубами друг на друга, угрожая расправой.

– А мы скоро дойдем? – снова начал тихонько хныкать Верблюд-Невидимка. – Я так натер ногу, так натер, что прямо ходить не могу!

– Прекрати ныть! – Ваня пустился ругать Верблюда. – Смотри: все идут и не ноют – и ты иди!

Верблюд шмыгнул невидимым носом.

– Давайте сопливого зануду в жертву богам принесем, а? – шел и ворчал Шаман Бобер. – И им приятно, и нам веселей идти.

Верблюд испугался и затих.

К вечеру вся компания дошла до обрыва. Он был ужасно глубокий: в него крикнули «ау!», но оно вернулось аж через полчаса и пожало плечами.

– Придется идти в обход, – решил Ваня. – Мы обойдем по краю обрыва вооон туда, а там можно перескочить на другую сторону, там совсем чуточку.

Мальчик уверенно зашагал вперед. Запыленные воображаемые звери с безразличием поплелись за ним. Они уже дошли до узкого перешейка между двумя сторонами ущелья, когда обнаружили, что та, другая сторона расположена выше, чем казалось – так просто не перепрыгнуть.

– Давайте те, кто умеет летать, поможет перебраться остальным, – предложил Ваня. – Я, например, взрослый. Я перепрыгну. А вот Рыба не сможет, наверное.

Стайка бородатых воробьев молча развернулась и улетела в полном составе.