Сквозь
Шрифт:
А где-то там, меня где нет,
Деревья спят в снегу,
И весь огромный белый свет
Баюкает тайгу.
И там, далёко-далеко,
Свет батюшка Витим2
Корит меня угрюм-рекой,
Что не осталась с ним.
И там, за тридевять земель,
Где стуж картинный зал,
Лиловых брызг на акварель
Багульник набросал.
На
Я помню и сейчас,
И я дословно повторю
Последний их наказ.
И где-то там, меня где нет,
Такая тишина,
Что тяжесть всех прошедших лет
В ней не нашла бы дна.
Всё там, далёко-далеко,
Под крылышком тайги,
Я б не услышала веков
Громоздкие шаги.
Туда, за тридевять земель,
Дорогу б я нашла –
Да аккуратная метель
Все тропки замела.
Бутылка водки
На столе бутылка водки,
За столом одна хозяйка.
Бесполезнейшею ношей
В голове сумбур имён.
Как всегда под утро кроткий,
Дождь рассказывает байки.
На окне букет засохший,
За окном озябший клён.
Над крыльцом качает лампу,
У крыльца толпятся тени,
Обретает день вчерашний
Прояснённый силуэт.
И луна размытым штампом
Над распутицей весенней.
Что ушло – уже не важно,
Что придёт – ещё секрет.
Недоступным было прежде -
Позади навек осталось.
В городе огни как дыры,
Ночь над городом как зонт.
Пред дорогою надежда,
А в дороге лишь усталость.
Чем светлее в этом мире,
Тем всё дальше горизонт.
Над вселенной очень тихо,
Во вселенной слишком тесно,
И случайности как звенья
Вдруг слагаются в судьбу.
Ведь в добре разгадка лиха,
Вечность беззащитна тленна,
Есть агония в рожденье
И в призыве есть табу.
Жизнь твердит одно и то же,
Ничего не повторяя,
В общей ненадёжной лодке
Строит каждый свой паром.
Завтра без вчера не может,
В круг сгибается прямая:
На столе бутылка водки,
Мир спиралью над столом.
Февраль
Что за странный шум со всех сторон?
–
Или это просто перезвон
От свободы спятившей капели?
Или мы с тобою не сумели
Позабыть давно забытый сон?
–
Вот и оглушает душу он.
Всё же, как неправеден февраль -
С плеч земли спускает дерзко шаль,
Опоить пытаясь недотрогу.
В
Что вместилась вся меж нами даль
В улицы размытую эмаль.
Ну, дались нам, право, эти сны -
Разве мы с тобою не вольны
Не жалеть о снеге прошлогоднем?
Но зачем-то встретились сегодня -
Может, не случайно нам даны
Пять минут украдкой от весны.
Старый замок
Старый замок смертельно устал
От того, что в нём тихо и чисто,
От обмана своих же зеркал,
От толпы пропылённых туристов.
Он осунулся и обветшал -
Холм под ним уж не кажется троном,
И забыл он, кого укрывал -
Йорков3, Габсбургов4 или Бурбонов5.
А туристы спешат чередой,
Рассуждают про тонкости стиля…
У ворон спросит замок седой -
– Вроде те же вчера проходили?
Наизусть помнит день он любой -
Надоевшее вечное действо.
В разговорах с оглохшей судьбой
Просит лишь привидений семейство.
– Вот устроили б переполох,
Без причины захлопали б двери,
И в подвалах пророс свежий мох,
В возвращенье хозяев поверив.
И настала б тогда благодать -
Дряхлый замок подумает сонно,
И вздремнёт, чтоб во сне увидать
Йорков, Габсбургов или Бурбонов.
Колдун
Мне в окно виден дом за рекою
На опушке лесной. Средь людей
Убежденье бытует такое,
Что живёт в нём старик-чародей.
В повседневной земной круговерти -
Я не знаю сама, почему -
Не от прихоти праздной, поверьте,
Меня тянет всё время к нему…
Кто же вы, одинокий избранник
Заповедной дремучей судьбы?
Ваш покой сторожит льстивый стланик
Да угрюмые дядьки-дубы.
Говорят, что цветут георгины
В вашем, снегом укрытом, саду.
По паркету крещенских гостиных
Я к вам в гости однажды приду
В терем ваш. В темноте захолустья
Он как призрак огня на смоле,
Может, выткан серебряной грустью
На моём он бездонном стекле.
От сугробных изломанных линий
До ольховых ажурных оград