Слабак, или Месяц после смерти
Шрифт:
– Так вот почему ты удивлялся. Мама точно знала, что ты жив.
– Да… И, Драко… знаешь… я тоже буду очень огорчён, если с тобой что-нибудь случится.
– М-м-м… Именно поэтому ты решил - будет лучше, если ты повредишь меня в своих тисках сам?
– Я тебя обнимаю, вредина, а вовсе не тискаю.
– А ещё ты жарко дышишь мне в шею.
– Могу в ухо. Хочешь?
– Хочу. Я всего хочу. И… подольше.
– Согласен. От «подольше» тоже не откажусь. Восемнадцать лет - это, всё-таки, мало…
* * *
–
– Иди. Не забудь, что обещал моим родителям завтра встретиться с ними.
– Драко, я… приду раньше. Вечером, если можно.
– Ну-у… думаю, если ты очень попросишь, я позволю тебе заглянуть ко мне на чашечку вечернего чая.
– Дриппи сервирует стол и украсит его сердечками?
– Тьфу на тебя, Поттер. Убил всю прелесть момента. Чего хихикаешь?
– Смешно, как твоя надменность мгновенно сменилась отвращением. Так один ты умеешь…
– Гарри, оставь в покое мои волосы, я только-только привёл их в порядок.
– Уйду - и у тебя будет целый день на то, чтобы прилизывать свои вихры. Всё равно больше заняться нечем.
– Почему же? Выйду прогуляюсь. Я уже ходил. Тут неподалёку есть магазин бытовой техники. Очень познавательно в плане того, как магглы без заклинаний изворачиваются в домашних делах: блендеры, миксеры, сушилки, гладилки, пароварки, соковыжималки, посудомоечные машины - на этикетках всё написано. А ещё рядом есть кафе, в нём варят неплохой кофе, и пирожные ничего. И там прелестная официантка, которая с удовольствием обслуживает мой столик.
– А дома у тебя есть Дриппи, который с таким же удовольствием сварит тебе кофе здесь и сделает пирожные.
– Нет, Дриппи - это не то. Ничто не заменит живого человеческого общения! Когда сверкают глаза, румянятся щёки, робкая улыбка трогает нежные чувственные губы, и проказливый язычок…
– Драко!
– Ай! Поттер, мне больно! Не дёргай мою потрясающую шевелюру… если, конечно, у тебя нет желания использовать мой волос в Многосущном. Такое стремление я ещё могу понять.
– Оттаскать тебя за патлы - меньшее, что ты заслуживаешь за подобные провокации.
– Ага! Ты находишь возбуждающим превратиться в меня!
– Я?! Вообще-то, когда я говорил о провокации, я имел в виду твою попытку заставить меня ревно…
– Конечно, ты! Не спорю, сама мысль уже волнует кровь. Представляешь - подходишь ты под Многосущным ко мне, весь такой великолепный блондин…
– Похоже, вовсе не я нахожу возбуждающим превратиться в тебя. Твоя бабка просчиталась - имя Нарцисс надо было приберечь для внука, а не отдавать его женский вариант дочери.
– …и властно притягиваешь меня для обжигающего, сумасводящего, страстного поцелуя, и… мнямпф!
– …
– …
– Разве я в своём обличье не справляюсь?
–
– Продолжай в том же духе - и будешь целоваться с зеркалом.
– …но в целом ты справляешься, Гарри… Давай ещё, а?
* * *
– Хлоп!
– …все углы заполонили отбросы общества, и эти стены осквернены…
– Гарри! Слава богу!
– О, Гермиона… Рон… Привет, вы уже здесь?
– Какой позор! Мой дом истоптан ногами предателей крови и грязнокровок, они разгуливают по нему, словно…
– Мы-то здесь, а тебя нет!
– И к чему такая агрессия? Разве я заложник в собственном доме? Уже и выйти не могу ненадолго… скажем, выпить кофе в кафе неподалёку?
– Гнилой плод моего чрева, который лучше бы никогда не рождался на свет, буквально надругался над благородным наследием Блэков, когда…
– Ф-фу, пойдём отсюда, а? Сил уже нет её слушать. Поднимемся на второй этаж?..
– Не пудри нам мозги, Гарри! Ты выходил без Маскирующих и без Многосущного? Все запасы оборотки хранятся у Гермионы!
– И комната, Гарри… твоя постель не тронута.
– Ты… ты был у этой своей… Корбэй? Ты спал с ней?!
– Чёрт возьми! Я умею убирать кровать - вы не знали? И в маггловском Лондоне мне ничего не грозит - без очков и шрама меня даже маг не узнает, не говоря уж об обычных жителях! Ты сама так считала, Гермиона! Да что с вами такое, в конце концов? Вы… вы… я не Сириус, сбежавший из Азкабана, которого все ищут!
– Гарри, успокойся. Мы волнуемся за тебя. И ты ошибаешься - твоё положение сейчас ничуть не лучше, чем было тогда у Сириуса. Тебя тоже объявили в розыск - ты забыл? А Живоловов ещё помнишь? Они, между прочим, никуда не делись - по-прежнему рыщут кругом, выслеживают нелояльных.
– Это ты забыла, Гермиона! Меня уже никто не ищет, потому что я мёртв. И не такой дурак, чтобы снова попасться на произнесении имени Вол… Тёмного Лорда.
– Гарри… Гарри? От тебя пахнет.
– А я что говорил! Наверняка её духами! Да, Гермиона?
– Да нет, какие уж там духи… Ты вчера пил, Гарри?
– Не то чтобы… хотя, вообще-то… короче, да.
– Напился и уснул где-нибудь в совершенно не подходящем месте, а теперь стесняешься признаться?
– Почему же не подходящем? Мне там всё подошло.
– Гарри, Гарри… ты как ребёнок - импульсивный и безответственный.
– Я не верю ни единому твоему слову, Гарри. Ни в какое кафе или бар ты не ходил и не спал там. А если и ходил, то наверняка со своей французской фифой. Я… я Джинни скажу, чтобы она к тебе на расстояние заклятия не подходила!
– Делай как знаешь, Рон. Я не обязан перед тобой отчитываться. И, говоря откровенно, сомневаюсь, чтобы Джинни вдруг стала тебя слушаться.
– Да как ты!.. Да что ты себе!.. А ты чего веселишься, Гермиона?!