Слабина Большевика

Сильва Лоренсо

– Начальник, скажи своей бляди, чтобы заткнулась, не то Иони раскроит ей череп.

– Тихо, Росана, ничего страшного, – жалко пробормотал я.

– Вот-вот, Росана, ничего страшного, бля, – заверил главарь.

Девушка перестала вырываться, но Иони продолжал зажимать ей рот. Я поспешил убедить себя, сам не веря, что в такой ситуации это их меньше всего интересует:

– Все деньги у меня в машине, в сумке. Двадцать тысяч и кредитные карточки. Даю вам шифр. Девять – ноль – девяносто и для всех – девятка.

– Молодец, начальник, сообразительный.

– Шифр-то он наверняка

наврал, Фреди, – ошибочно предположил Иони.

– Может, придавить его чуток, и увидим, – предложил бритоголовый.

– Погоди, Урко, сперва поглядим, – распорядился Фреди. Он залез в машину и вытащил сумку. Нашел бумажник, сосчитал деньги, вынул кредитные карточки.

– Девятнадцать штук, золотая “виза” и еще три какие-то чудные. Ты правильный парень, начальник, чую, и шифр дал верный. Или нет? Ну-ка придави его, Урко.

Урко так вывернул мне руку, что я думал, сломает.

– Клянусь, шифр верный! – крикнул я.

– Ладно, Урко. Я ему верю. Но проверим. И уж если наврал, измордуем. Куда тебе деваться, правильно, начальник? А теперь посмотрим блядушку. Ты мне ее тоже отдаешь, начальник?

– Отпусти ее, сука, она совсем ребенок, – взмолился я.

– Что?

– Отпусти ее. У тебя куча денег. С каждой карточки возьмешь по пятьдесят тысяч, сможете купить по настоящей бабе каждому.

– Я тебя плохо слышу, начальник. Ты что-то сказал?

Я сглотнул. Все катилось в тартарары, надо было рискнуть, обратить все их внимание на себя.

– Она вам ничего не сделала, суки. Если тронешь ее, гад будешь.

– Ишь ты, гад. Держи его крепче, Урко.

Фреди размахнулся и всадил мне в бога душу мать, другими словами, по яйцам. Насколько помню, такое я получал первый раз в жизни и просто не в состоянии описать, как это больно. Я взвыл и повис на железной руке Урко, чувствуя, как слезы струятся по лицу.

Когда я смог открыть глаза, то увидел Росану, оцепеневшую от ужаса. Похоже, она даже не могла закричать.

– Не пойму, что такой старик, как ты, делает с такой блядушкой, – разглагольствовал Фреди, сопровождая слова жестами. – Не пойму, уж больно хороша. Одно понимаю, нам даром досталась, а бабки твои мы успеем отсосать. Развяжи-ка ее, Иони.

Росана попробовала вырваться, но ее крепко держали. Фреди задрал ей подол и сорвал трусики.

– Это – на память, – сказал он мне, пряча трусики.

Вот он, ад, мой ад. Фреди открыл мне – на пустыре, где уже начинало смеркаться, – то, что прикрывало платье Росаны. В самые подлые мгновения я в мечтах делал то же самое, делал это медленно и с нежностью, в которой Фреди не нуждался, и в эту минуту я был противен себе и жалок. Но, даже охваченный ужасом, я не мог не изумиться сладостной красоте, которую собирались растоптать. И сам я – не могу не признаться в этом, – дойдя до предела падения, старался не упустить самой малой малости, потому что в последний раз глаза мои видели обнаженную женскую красоту. Оскорбленная гордость или ярость придали мне сил, я рванулся из рук Урко. Но бунт мой длился недолго. Гигант сдавил мне шею так, что я задохнулся и уже не мог сопротивляться.

Фреди, склонившись над Росаной, разглядывал ее. Потом обернулся

ко мне, прорычал:

– Ну и ну, ш…

Воспользовавшись тем, что другой загляделся, девушка коленом всадила прямо в рыло Фреди. Он отпрянул и чуть было не упал. Оправившись, поднес руку к носу, пальцы окрасились кровью.

– Отпусти ее, Иони, твою мать.

Иони повиновался. Росана почувствовала, что свободна, но не поняла, что происходит, пока Фреди не бросился на нее.

– Хочешь получить, так получай, сука.

Тут она посмотрела на меня, ища опоры, и крикнула в слезах:

– Хаиме!

Фреди налетел на нее как носорог. Росана отскочила, споткнулась и упала на землю, на спину. Я видел все, что случилось с ее головой: когда Фреди налетел на нее, голова мотнулась вперед, а когда Росана, потеряв равновесие, падала, голова откинулась назад и, прежде чем спина коснулась земли, ударилась о землю со звуком, будто раскололи орех, и больше Росана не шевелилась.

Фреди не понял, что произошло и, сидя на ней верхом, еще раз пять или шесть ударил ее кулаком.

– Бля, да ты же ее замочил, – пробормотал позади меня Урко.

– И всех нас замазал! – почти в истерике выкрикнул Иони.

Фреди с недоверием оглядывал тело, по-прежнему сидя на нем верхом.

– Что теперь? – крикнул ему Иони.

Фреди все еще пребывал в прострации. Урко ослабил железную хватку.

– Мать твою перемать. Вот и сиди тут, пока не накроют легавые, – припечатал Иони и бросился прочь.

Фреди посмотрел ему вслед и снова уставился на мертвое тело. Не отводя от него глаз, приказал Урко:

– Прикончи этого. А то расскажет, и мотать нам срок, пока не сгнием.

– Ты что, сбрендил, Фреди? Мокруха на тебе, я лезть в это не собираюсь. Она совсем девчонка была. Мужик прав. Свободно могли найти себе нормальных баб.

– Мокруха на всех, – сказал Фреди поднимаясь. – А мы повесим все на Иони, пусть покрутится, кореш дристаный. А ты, Урко, парень настоящий. И не пудри мне мозги. Держи его.

Гигант встал между нами.

– Я сматываюсь, – заявил он твердо. – И ты – тоже. Если нас загребут из-за девки, это – несчастный случай и вина – твоя. А если прикончим старика, это уже убийство, парень. Вот тогда – крышка как пить дать.

– Уйди с дороги. Если ты слабак – я сам сделаю.

Урко не дал ему больше говорить. Всадил кулаком поддых, а другим что было мочи – в лицо. Но не дал упасть, подхватил, чтобы тот не разбился. Взвалил его на плечо. Но прежде чем уйти, вернул мне бумажник и попросил:

– Держи. Если сцапают, вспомни, что я для тебя сделал. Извиняй, начальник.

Урко побежал прочь, а я, оглушенный, остался всего в нескольких метрах от безжизненного тела Росаны. Прошли секунды, прежде чем я подошел к ней. Встал на колени, опустил подол платья, прикрыл ее и гладил нежные светлые волосы. Ее глаза были закрыты. Какому-нибудь идиоту могла прийти в голову мысль, что даже лучше, что она умерла прежде, чем эти скоты надругались над ней. И, возможно, я был этим идиотом, но я бы отдал все на свете за то, чтобы она подняла веки или чтобы снова услышать ее голос.