Слабость Виктории Бергман. Трилогия

Сунд Эрик Аксл

София наполнила бокалы.

– Ты рассказывала ему о своем восприятии ситуации? Финансовый стресс является одной из самых обычных причин супружеских ссор.

– Разумеется, стычки у нас случаются, правда… не знаю, но иногда мне кажется, будто он не в силах представить себе, что я испытываю, когда не могу оплатить счета и вынуждена звонить родителям, чтобы занять у них денег. Как будто это только моя ответственность.

София посмотрела на нее серьезно.

– Для меня это звучит так, словно ему никогда не требовалось брать ответственность

на себя. У него, похоже, всегда имелся кто-то, готовый обо всем для него позаботиться.

Жанетт молча кивнула. Казалось, все встало на свои места.

– Ладно, давай оставим это, – произнесла она, положив руку Софии на плечо. – Мы ведь собирались встретиться для разговора о Самуэле, не так ли?

– Это от нас не уйдет, даже если сегодня и не получится. – Знаешь, – прошептала Жанетт. – Я страшно рада, что встретилась с тобой. Ты мне нравишься.

София пододвинулась поближе и положила руку на колено Жанетт. Когда та посмотрела Софии в глаза, у нее зашумело в голове.

Промелькнула мысль: в этих глазах она, пожалуй, сможет найти все, что когда-либо искала.

Жанетт наклонилась вперед и увидела, что София откликнулась на ее движение. Их губы встретились, нежно и сердечно.

В тот же миг она услышала, как кто-то из соседей вешает картину.

Кто-то вбивал гвоздь.

прошлое

Оглядываясь назад, можно иногда определить точку отсчета нового времени, хотя в тот момент и казалось, будто один день, как обычно, сменяет другой.

Для Софии Цеттерлунд оно началось после поездки в Нью-Йорк. Потом она взяла больничный и пролежала две недели в постели, размышляя о ситуации как с работой, так и с личной жизнью. С наступлением рождественских праздников мысли о личной жизни стали занимать в ее сознании все больше места.

В первый день после праздников она решает позвонить в налоговое управление, чтобы получить подробные сведения о мужчине, о котором полагала, что знает все.

Для того чтобы выслать ей домой все имеющееся у них о Ларсе Магнусе Петтерссоне, налоговому управлению достаточно персонального идентификационного номера.

Конечно, ей придется несколько дней подождать, но какая, собственно, разница? Ведь факты все время находились у нее перед носом.

Почему она ждала?

Не хотела посмотреть правде в глаза?

Неужели она ничего не понимала?

Когда она спрашивает о Ларсе Петтерссоне в фармакологической фирме, там поначалу не понимают, о ком она говорит, но после настоятельных просьб все-таки соединяют ее с отделом продаж.

Секретарша оказывается очень любезной и делает все, чтобы помочь Софии. После обстоятельных поисков она находит некого Магнуса Петтерссона, но тот уволился более восьми лет назад, проработав очень недолгое время в их немецком офисе в Гамбурге.

Согласно последнему указанному им адресу, он проживает в пригороде Сальтшёбаден.

Улица Польнесвэген.

София кладет трубку, даже не попрощавшись,

и достает бумажку, где записала обнаруженный у Лассе в телефоне незнакомый номер. Согласно домашней страничке справочного бюро “Эниро”, абонентом является некая Мия Петтерссон, проживающая в Сальтшёбадене на Польнесвэген. Под ее адресом значится еще один номер – телефон магазина “Цветы Петтерссонов” в пригороде Фисксэтра, и хотя София начинает понимать, что делит своего мужчину с другой, ей хочется верить, что все это не что иное, как колоссальное недоразумение. Только не Лассе.

Ей кажется, будто она стоит в коридоре, где перед ней одна за другой открываются двери. За долю секунды все двери оказываются открытыми, и она видит, что коридор длиной в бесконечность, а в самом конце просматривается истина.

В тот же миг она все видит, понимает, и все становится предельно ясным. Понимает, почему стоит там, где стоит. Почему Лассе находится там, где находится. Все становится таким отчетливым, и вместе с тем ее охватывает настолько сильное ощущение невероятности, что ей делается трудно дышать.

Значит, Лассе все время имел две полноценных семьи. Одну в Сальтшёбадене, а вторую – с ней, в стокгольмской квартире.

Конечно, ей следовало догадаться намного раньше.

Его мозолистые руки, свидетельствовавшие о физическом труде, хотя он утверждал, что работает в офисе. Большая вилла, вероятно, требует тяжелого труда, и, очевидно, поэтому ему нравилось каждую вторую неделю просто сидеть на диване и смотреть телевизор. Неделя с женой, неделя с ней – должно быть, идеальный расклад.

Она мучается от неуверенности и ревности, замечая, что утратила способность мыслить логически. Неужели только она не понимала, как обстоит дело?

Ей вспоминается их разговор на кухне сразу после возвращения из Нью-Йорка, когда он вдруг, казалось, так перепугался. Может, подумал, что она о чем-то догадалась?

Сразу все становится ясным.

Ему требуется помощь, думает она. Но не от нее.

Она не в силах спасти такого, как он, если спасение вообще возможно.

София встает, идет в кабинет и начинает искать в ящиках письменного стола – в его ящиках. Не потому, что знает, что именно надеется найти, но ведь должно же там быть что-то, способное пролить дополнительный свет на то, кем на самом деле является мужчина, с которым она жила?

Если все так, как она подозревает, то с годами он, вероятно, стал менее осторожен. Ведь обычно так и бывает? Даже существуют личности, которые хотят, чтобы их разоблачили и поэтому сознательно настолько расширяют рамки допустимого, что в конце концов полностью выдают себя.

Под несколькими брошюрами с логотипом фармакологической фирмы она находит конверт из больницы, извлекает из него лист и читает.

Датированное десятью годами раньше направление, из которого следует, что Ларс Магнус Петтерссон получил номерок к урологу для вазэктомии.