Слабости нет!
Шрифт:
— Если бы мы не были нужны, то и не лезли они к нам… Мы дрались, теряли десятками и сотнями своих! — возразил угрюмо Дима, — Многие, многие наши погибли, но даже здесь и сейчас все наше вооружение — это боевые трофеи с красно- и серомордых, а еще не раз и не два воевали с демонами. С рогатыми по началу некоторые закусились, но потом разобрались, тех, если не трогать, они не нападают. Даже погибшему Палычу как-то тетка помогла, его вепрь подранил и хорошо, а та дала какое-то лекарство, через три дня на ногах скакал.
— Демоны — это кто такие?
— Такие же, как рогатые, а те самые обыкновенные люди, только уши у них чуть
Хотелось плюнуть в сторону, вот ведь инертность мышления. Я даже у Анны не поинтересовался, как выглядит высшая аристократия. Похоже, именно о ней речь и шла.
«Внимание! Зафиксирована передача данных!», — не уймется никак Гейгер, видимо отчитывался.
— Пойми, Дима, да и вы все поймите, одно дело, когда вы случайно с ними сталкивались, помешали чем-то, на патруль нарвались. Они ведь друг с другом продолжают воевать, но целенаправленно, как упомянутая Третья сила, вас никто не искал. Искал бы, ни одного бы не выжило. Почему? Повторюсь, я ваших забазировавшихся в автосервисе нашел после их первого радиосеанса. И отнюдь не специально, прибор сам все сделал. Тут даже мозгами обладать не нужно, меня стрелка привела. Сюда также направлялся, здесь для меня сложнее — мощности приборов для получения точных координат вашей базы не хватило. Передатчик выходил за радиус их действия. Но подумайте, это я, один человек, который еще и не разобрался в настройках, не искал вас специально… Вы сидя в этих лесах не мешали ни бионикам — это ваши демоны и рогатые, ни техносам, как понимаю я, красно- и серомордым. Ни разу пока не встречал. Вы вымирали и вымираете, как и остальные остатки человечества, — Рокстеди подался вперед, Большой заскрипел зубами, Филин злобно зыркал и пальцами долбил по столешнице, лишь Трэш кивал головой, Гейгер был каким-то напуганным, — Да, вы не сдавались без борьбы. Но посчитайте, сколько выжило вас за последний год, сколько родилось, сколько…, — бил я в очередное больное место наугад, хотя тут не надо иметь семи пядей во лбу.
— Про уничтоженную группу возле военной базы. Мы их уже похоронили, — чуть глухо, смотря только в пол, сказал Дима, переводя тему с глобальных проблем на текущую конкретику.
— Значит, раскопаете, — не терпящим возражение тоном, приказал, все промолчали, переваривая сказанное, — Далее, чем болеют ваши дети и старики? Сколько они протянут без лекарств? Какие именно нужны медикаменты? Имеется ли возможность их транспортировки?
Сразу принялся развивать инициативу, раз немного прогнулись, пока подавленны под грузом новой информации, то дальше легче пойдет. Потом спасибо еще скажут. Поэтому озадачивать и всех, пока занимаются делом, мозги не подкидывают дурацких вопросов, мол, а чего он здесь раскомандовался и по какому праву? Просто крепло у меня ощущение, что необходимо, как можно скорее вытаскивать этих людей, и сбрасывать эти опасения со счетов я не спешил, учитывая совокупность базовых характеристик направленных на взаимодействие с реальностью.
— Филин про «зомбячку», болезнь так прозвали, все знает, — видимо для лучшего понимания или сомнения в моих умственных способностях, Трэш ткнул пальцем в товарища, — А транспортировку всех и сразу произвести не удастся. Максимум детей в первый заход, во второй стариков. Но, если
— А сообщить? Неужели рация на прием не работает на вашей базе?
— Работает. Но самже говорил, что засечь легче легкого. Поэтому и молчим. Выйдем отсюда на связь, и считай тогда этот схрон, единственный в данном направлении можно записывать в ненадежные… И тут такая система…
— Странно вещи ты говоришь, тогда почему неоднократно сигнал ушел? Отсюда! — перебил его.
До сих пор не доверяли мне настолько?
— Какой сигнал? — насторожился Большой. Трэш напружинился.
Похоже, действительно сами не знали. Слишком натуральной выглядела реакция. А уж не…
— Обыкновенный. Первый, когда вы к входу этого убежища подошли, второй, когда мы познакомились, последний с минут пять назад улетел. У Гейгера спросите.
— Да, ты гонишь! — заорал усатый, затем как-то затравленно посмотрел на всех. Сейчас он походил на большую, толстую, загнанную в угол крысы. Он метнулся в сторону автомата, Дима, переместившись с необыкновенной для такой туши ловкостью, подставил подножку, отчего Эдуард на низком бреющем врезался головой в стену.
— Куда это ты разогнался? — спросил Страшнов-сын, оказавшись в одно мгновение рядом с ренегатом, теперь я был в этом уверен, и схватил его за шкирку левой рукой. А затем поставил на ноги, будто щенка заботливая мамаша.
— Он врет, он все врет! — брызгал слюной Гейгер, сплевывая кровь и заходясь в истерике, — Кому вы верите?! Я сразу понял, это он специально нас пытается стравить друг с другом! Небылицы всякие рассказывает! Вы его знаете десять минут, меня четыре года. Все прохавали вместе… Он!… Он!…, — затем стих и вдруг вновь заорал во всю глотку, — Великая госпожа, взываю к тебе! Не оставь в милости своей! Я все сделал!
Совсем с катушек слетел! Крыша потекла… «Госпожа», еще бы черного властелина вызвал.
И вновь: «Внимание! Зафиксирована передача данных!».
— Он сигнал вновь кому-то отправил! — подскакивая к усачу, сказал остальным, — Где, сука, передатчик?
Ткнул его кулаком в ребра, тот лишь ухмыльнулся, из уголков губ текла кровь, сказал, злорадно улыбаясь, отчего лицо стало напоминать маску:
— Теперь вам без разницы! Она скоро будет! — и с каким благоговеянием тот произнес «она», следовало, что произносить это слово надо не просто с большой буквы, а оно все со строчных.
— Слепой сказал, посмотрим!
Сывороткой правды я воспользоваться не успел.
— Я пришла на твой зов, мой верный слуга, — раздался из ниоткуда мелодичный женский голос.
Из воздуха с золотистым свечением материализовалась девушка. На вид ей было лет двадцать пять, высокая блондинка с огромными почти черными глазами, черты лица чуть заостренные, не было в них никакого намека на мягкость, наоборот, сейчас демонстрировали некую несгибаемость, жесткость, граничащую с жесткостью. Еще от нее веяло такой властностью, некой вселенской мудростью, что с трудом боролся с порывом упасть на колени … Фигуру «божества» скрывало белоснежное воздушное платье, которое спадало до земли. Изящные руки с длинными изящными пальчиками, на левой руке браслет в виде змея с изумрудными глазами, который кусал сам себя за хвост.