Слабости нет!

Владимиров Денис

Последнюю фразу Трэша оборвала истеричная речь здоровяка, нервы совсем вразнос пошли, даже лицо покрылось красными пятнами:

— Гейгер, ну хоть ты скажи! Не может существовать никаких бессмертных! Это не научно! Как и типа чутье вон у него. Вот позвал, ждем выхода… Как там в сказке? «Кто же? Выдь и покажися, / С нами честно подружися. /Коль ты старый человек, /Дядей будешь нам навек»! — продекламировал тот Пушкина с дурашливым выражением, а потом саркастически хохотнул, — Где твой дядя или тетя? Повторю, бессмертных не бывает, их нет, это такая же сказка, как Пастор дающий возможность возрождаться после смерти, творящий чудеса! А нес пургу сектант долбанный так, верили, веровали ли! Настолько бреднями людям мозги заплел, Ирма

на коленях просила ее прикончить, что он и сделал. Я на секунды опоздал. Слышишь, мудило, на несколько секунд. А тот ей в грудь засадил нож, провернул, как подышать вышел, просто, как ты куришь. На моих глазах. Так где она возродилась?! Человека на ровном месте потеряли…, — тот неожиданно замолчал, оперся лбом на кулак и продолжил тихо, — Из-за дурацких мляских прибасенок погибла. Да, вроде бы отомстил, убил гниду. Но на душе тяжко, мог бы оживил и снова грохнул! Вот бы где его мнимое «бессмертие» пригодилось. А если без фантастики, лучше бы этот подонок на свет не рождался. Поэтому, мужики, пока информация не проверенна, может иногда стоит рот на замке держать? Не пускать это дерьмо в массы? Не сеять панику? Или… не давать ложных надежд?

Надо же, неверно, ой неверно оценил Диму.

Тем временем, я бесшумно подобрался к входу, убрав шлем, постучал в дверь, сказал негромко, но отчетливо, заходя внутрь, не дожидаясь разрешения:

— Бессмертных — не существует или не встречались пока, а вот те, кто может возрождаться после смерти, имеются. Всем здравствовать.

В какие-то доли секунды в руках мужиков оказалось оружие, направленное на меня. Нормально. Лишь кудрявый улыбался вполне довольно. Я ему подмигнул, ничуть не опасаясь стрельбы. Во-первых, давно уже определил, что передо мной пережившие Вторжение обычные люди, представители какого-то довольно большого анклава. Во-вторых, их оружие вряд ли смогло бы меня остановить. В-третьих, при самом плохом раскладе я бы оказался в поселении, а это своего рода тоже плюс — ноги не топтать. Утрирую, для меня это все равно, что собственной песне на горло наступить, резко затем поворачивая подошву. В-четвертых, если даже для меня опасна тридцатимиллиметровая ракета, то здесь в ограниченном замкнутом пространстве настанет хана всем, учитывая ее действие. Поэтому вряд ли применят.

— Товарищи, вы бы стволами в меня не тыкали? Хотел бы причинить зло, возможностей имелась не одна сотня, — произнес абсолютно спокойно, не обращая внимания на карамультуки, каждый из которых смотрел на меня двумя черными провалами, — И еще, слышал я тут речи о «протекшей крыше», так вот, уверяю, Тополь — здоровый человек.

Я скомандовал разведчику появиться.

— Ни х… — выдохнул Большой нечто донельзя матерное, остальные поддержали командира, — Сверхмаскировка, разное зверье я видел, но чтобы вот так, прямо из воздуха...

Лишь Рокстеди остался верным себе, впрочем, с того ракурса он и не заметил, как в воздухе материализовался, висящий в воздухе шарик.

— Ты нам еще поуказывай! — высказался детина, действуя абсолютно автоматически, остальные же смотрели настороженно, оценивающе, не укрылось от меня, как взгляды задержались на пару секунд на ASK.

Ветераны опустили оружие, амбала я к ним не причислял. Молод еще. Хотя… Вот тоже красиво сказанул «молод», парень выживал семь лет после Армагеддона. Сам смог бы?

— Дима…, — проглотил остатки фразы Трэш, а хотел сказать явно грубость. Все верно, я пусть агрессии и не проявлял, но чужой, непонятный. Негоже своих на место на публике ставить. И поинтересовался у меня, — Давно за нами наблюдаешь?

— Начал за минут десять — пятнадцать до того момента, как на пепелище ты почувствовал чужой взгляд.

Андрей победно улыбнулся.

На здоровяка было страшно смотреть, щеки его надувались, на лице проступили красные пятна, а по лбу бежал пот. Речь шла не о каких-то бисеринках, а о ручейках. И зря я сразу записал его в дураки и имбицилы,

неожиданно тот хрипло спросил, в голосе же надежда:

— А Пастор есть? И могла Ирма возродиться?

Большой хотел шикнуть на разговорчивого здоровяка, но я не стал издеваться над парнем. Похоже, связывали его и девушку или родственные, или любовные узы.

— Пастор был, если мы разговариваем про «Новых братьев», с богами Гарз, Ургз, Заргз и Оргз.

— Да, именно так! — Дима головой кивнул утвердительно несколько раз.

— Его паства действительно возрождалась после гибели. Однако их методы взаимодействия с окружающими отличались от добрососедских. Рабовладельческий строй, где людей брали тот под полный контроль, заставляя выполнять грязную работу, — про бесчинства, касающихся насилия над девушками, решил пока не говорить, — До кучи каннибализм, как и абсолютная нетерпимость к другим верам. Много они зла причинили, — коротко ответил, обрисовывая облик сектантов.

— А Ирма? Возродилась? — и в глазах надежда.

Неожиданно захотелось сделать что-то хорошее, даже сказать, пусть и соврав, мол, надо искать, но…

— Не знаю. Если процесс реинкарнации произошел, то она находится в нашем поселении вместе с остальными бывшими адептами новой веры. Тут учитывай такой факт, если ты не знал ее до войны с инопланетянами, то она тебя не вспомнит. После разрушения артефакта Пастора, все, кто с ним был связан, в том числе и он сам, очнулись, абсолютно забыв все, что произошло после Вторжения. То есть семь лет назад. Кстати, — нет, система интеллектуального поиска в ASK хороша, заставляла вспоминать те годы Интернета, когда на запрос поисковики выдавали не тонны рекламы, а ответ.

Пять секунд, и нужный фрагмент всей паствы вырезан, готов к показу:

— Вот смотри, не найдешь ее, значит, я не знаю…

— Ирма! — вдруг заорал тот, когда я только начал демонстрировать запись, — Она! Урааа! Мать, вашу мать! Ирма! — во всю глотку заорал тот, бросился всех обнимать и так, что даже у Большого захрустели кости, а улыбку на лице сменило болезненное выражение.

— Потише, кабан, раздавишь, — заявил Трэш, нарочито сердито.

— Папка, она жива!

Чувства молодого немного схлынули минут через десять. Присмотрелся к отцу и сыну, абсолютно непохожи.

— Спасибо, спасибо вам! — как китайский болванчик кивнул несколько раз тот мне, сбившись на «вы», — Спасибо! — замер в нерешительности и задал вполне ожидаемый вопрос, — А я смогу к вам попасть?

— Легко. Даже со мной можешь дойти. У нас, если соблюдаешь правила поведения и Законы, которые вполне разумны и больше похоже на Десять заповедей, то вопросов к тебе не возникнет. Местных ценностей, которые пойдут в оплату за проживание и на еду у тебя нет априори, можешь воспользоваться моим гостеприимством. Думаю, когда мы попадем в Надежду, гостевой модуль в моем секторе отстроят… Хотя, дашь отсканировать автомат техносов научному отделу и не будешь ни от кого зависеть, если те пока не получили действующие образцы. И еще, про то, что она все забыла…

— Это к лучшему, — тихо произнес Трэш, — Она в последний год сломалась. Дочка нашего главного оружейника. Стала все больше впадать в детство, не верила в «Вторжение», да и вообще, искала маму, которая погибла пять лет назад. Не узнавала. Ребенок…

— То есть, душевнобольная?

— Да. Они поженились года три назад, жили душа в душу. Сектанта этого я привел…, — замолчал тот и отошел чуть в сторону.

— Давайте все же начнем нашу встречу со знакомства, представимся друг другу и перейдем сразу на «ты», все равно собьемся? — вклинился Большой, — Меня зовут Кириллом, фамилия Большаков, позывной — Большой. Я командир отряда, решающего самые разнообразные, но необходимые для выживания общины, начиная от поиска и доставки ресурсов и заканчивая разведкой и борьбой с врагами. До Вторжения работал тренером по греко-римской борьбе. Самоназвание нашего анклава — «Лесной».