Сладкая боль
Шрифт:
— А теперь, — торжественно провозгласил ведущий, — нам предстоит трудная задача: выбрать из этих милых девушек «Мисс Очарование» нашей презентации.
Естественно, это был никому не нужный мини-конкурс, имеющий единственную цель — позабавить, развлечь публику. Мужчины с интересом разглядывали каждую девушку, обменивались, довольно громко, своими мнениями. Женщины высокомерно щурили глаза и тоже вставляли реплики, словно речь шла о каком-то товаре. Наконец, наигравшись, выбрали «Мисс Очарование». Ею оказалась почти заиндевевшая, но великолепно скрывающая это Светлана. На
«Что ж, хоть не зря старалась: восемьдесят долларов за участие плюс подарок», — неожиданно согрела девушку приятная мысль.
Отработав, манекенщицы бегом бросились в гримерную к своим пальто и шубам.
— Нет, это не жизнь, это черт знает что, — стуча зубами от холода, проговорила Вероника. — Так состаришься и ничего не увидишь.
В ответ раздался нестройный гул одобрения.
— Ну я уже ладно. Я не скрываю, что дура. Мне уже двадцать шесть... свое упустила... А вот ты, — обратилась она к Светлане, собиравшей в большой узел копну волос, сверкнувших золотым руном в приглушенном освещении гримерной, — ты-то чего сидишь, прозябаешь по этим трехгрошовым презентациям?..
Девушка недоуменно пожала плечами.
— Так никто никуда не приглашает...
— Ха! А ты сама пригласись... Насколько я помню, из всех финалисток вашего конкурса повезло только Ленке Федотовой... но такое бывает раз в жизни и не со всеми...
Эти слова лезвием полоснули по сердцу Светланы, она прямо почувствовала, как кровь горячей волной выплеснулась из него.
— Да, мы вот здесь прозябаем, а Ленка там по суперподиумам расхаживает, — продолжала мечтательно Вероника, — и вообще живет в Париже... Эх, хоть бы глазком взглянуть...
Света не выдержала и с легким презрением в голосе сказала:
— Насколько я знаю, ее взяли с условием, что она будет любовницей менеджера...
После этих слов она ожидала услышать возгласы осуждения в адрес Федотовой, но вместо этого...
— А что здесь такого? — удивилась Вероника. — Мне бы кто предложил...
— И ты бы согласилась? — воскликнула Света.
— Я?! И ты бы согласилась, моя дорогая!..
— Никогда! — резко бросила девушка.
— Это потому, что тебе никто ничего не предлагал.
— Если хочешь знать, — Света понизила голос, — сначала он приглашал меня, а потом уже Федотову...
Узкие кошачьи глаза Вероники неожиданно округлились, и она шепотом от перехватившего голос волнения спросила:
— И ты отказалась?
— Да!
— Ну ты... — Вероника просто задохнулась от негодования. — Ну ты и дура!.. Я-то думала, что я... — не находила слов Вероника. — Ну, Светка, тебе медаль надо за глупость дать.
Светлана трясущимися от отчаяния руками молча укладывала вещи в свою новую сумку.
А вокруг только и слышалось:
— ...И Галя Новикова уехала... и помните, такая черненькая с короткой стрижкой, она еще в показах мод от Нины Риччи участвовала... тоже уехала... Везет же...
Светка, злая на весь мир, натянула на себя поношенный норковый полушубок, по случаю купленный у одной более богатой манекенщицы, и, буркнув
— Эй, Волкова, постой! — раздался звонкий голос Вероники. — Нам, кажется, по пути...
Светлане ужасно не хотелось ехать вместе с неожиданной попутчицей, хотелось побыть одной, попытаться заглушить ноющую боль о потерянной навсегда возможности.
Девушки вышли на улицу. Нежными, чуть влажными хлопьями, кружевными каскадами пируэтов падал снег. Розоватый свет фонарей делал его похожим на блестящее клубничное мороженое.
— Тебе, кажется, еще восемнадцати нет? — спросила Свету Вероника.
— Нет. В июне исполнится, — грустно вздохнув, ответила та.
— Ты знаешь... ты мне нравишься. Ты — способная, ты очень быстро улавливаешь и ритм, и рисунок движения, и образ. По правде сказать, я даже не знаю почему, но хочу дать тебе один совет: уезжай! Здесь тебя ждет скучное будущее.
— Но ведь другие как-то устраиваются, и очень неплохо, судя по их нарядам, гонорарам, машинам...
Вероника лениво пожала плечами.
— Кто же тебе мешает, ищи соответствующего любовника...
Немного помявшись, Светлана нерешительно спросила:
— Ты хочешь сказать, что все наши высокооплачиваемые манекенщицы...
— Ну, Волкова, ты как с другой планеты, — захохотала Вероника, — все имеют друзей, которые их содержат и помогают делать карьеру в мире моды... Но все равно — это не тот уровень... Уж если иметь любовника, так за границей, где необъятные возможности для манекенщицы.
— А как же попасть туда, за границу? — растерянно проговорила Света.
— Прежде всего сделай портфолио[12], выучи хоть немного английский язык. Без этого нельзя. А потом я тебе дам несколько адресов модельных агентств в Париже. Купишь визу, билет и... езжай. Только поторопись. Восемнадцать лет — уже критический возраст для начала. Упустишь этот год, тогда все, прощай. Посмотри на меня! Через восемь лет ты займешь мое место... Хорошенькая перспектива кочевать по каким-то пошлым, глупым презентациям или рекламировать стиральный порошок? И все это при мечтах о высокой моде, о кумирах моды Парижа...
— Прости, — решилась прервать воцарившееся молчание Света, — может быть, это нельзя спрашивать, но почему ты все время говоришь, что упустила свой шанс?
— Почему нельзя спрашивать, — скривив губы в кислой улыбке, ответила Вероника, — теперь можно... Время-то какое было... Мы тогда жили понаслышке да по привозимым некоторыми выездными журналам. Я однажды увидела фотографии показа мод «Шанель» и обалдела... Мне безумно захотелось туда, в Париж, чтобы самой испытать восторг от фантастической, ирреальной, неземной высокой моды... В Москве в то время вообще об этом и не говорили. Но я все равно решила попытать судьбу, пусть не за границей, так здесь стать манекенщицей. Меня сразу взяли в московский Дом моды. И вот, представь, — Вероника от волнения остановилась и схватила свою спутницу за руку, — сказка, настоящая сказка. После первого же показа ко мне подходит, как сейчас помню, господин Фуке из Парижа и предлагает заключить контракт с его агентством.