Сладкая красотка
Шрифт:
— Потребуется пять минут, чтобы подогреть… Что?
Я пожала плечами.
— Я снова здесь с тобой, хотя и сказала, что не вернусь. Я рада и отчасти разочарована в себе.
Тео вытер руки полотенцем, положил его на стойку и потянулся ко мне. Обхватил меня руками и приподнял, вновь целуя так же нежно и страстно, как и прежде. Я обняла его за шею, и он отстранился, усадив меня на кухонный островок.
— Что хочешь выпить?
— Вино…
— Давай перефразирую. У меня есть вода, сок и лимонад. Что выберешь?
— Воду, — я надула
— Не думала, что ты так увлечен искусством.
— Честно говоря, не очень, — он поставил бутылку с водой рядом со мной.
— Что? — я повернулась к нему.
Тео взглянул на потолок.
— Я купил этот дом не для себя. Я купил его для своей матери. Она работала здесь летом, а я садился на этот кухонный островок, пока она мыла полы. Когда я предлагал ей свою помощь, она говорила мне выполнять мою домашнюю работу, если мне хочется помочь ей. Она работала здесь день и ночь, пока не заболела. Прежние владельцы переехали во Францию, и я купил его, когда мне было двадцать лет. Они не узнали меня и не помнили мою мать. Я приезжаю сюда каждый раз, когда хочу вспомнить ее и все, через что она прошла ради меня. Мне хочется, чтобы я смог сказать ей, что теперь это ее дом, и она может расслабиться и отдыхать.
— Так вот почему, когда твой брат Арти устроил вечеринку здесь для тех, кто стремится обеспечивать себя благодаря другим, ты был так зол, — я могла лишь представить, как это воспринималось Тео. Так вот почему его тетя хотела убедиться, что Арти извинился. Я чувствовала себя виноватой за то, что приняла участие в этом. Но если бы я не пришла, то не встретила бы его. — Не уверена, что понравилась бы твоей матери.
— Почему? — спросил он, взяв прихватку, чтобы открыть дверцу духовки и вытащить еду. — Думаю, она одобрила бы тебя.
— Нет, — я пригладила волосы и убрала их за ухо. — Женщина, которая продолжает убегать и возвращаться к ее сыну, доказывая, что у нее не только личные проблемы, но также и боязнь серьезных отношений, не лучший вариант. Поверь мне, ты достоин лучшего. Даже я хочу, чтобы у тебя был кто-то лучше меня.
Мне было больно признавать это.
Тео протянул мне вилку, поставив тарелку с куриной грудкой и брюссельской капустой рядом со мной. Выглядит и пахнет потрясающе.
— Это правда? — он подцепил брюссельскую капусту вилкой и откусил кусочек.
— Что правда? — спросила я, следуя его примеру, но подцепила кусочек капусты вместе с большим куском курицы.
— Даже ты хочешь, чтобы у меня был кто-то лучше тебя?
— А разве ты так не думаешь?
— Если бы я был такого мнения, то не написал бы тебе. Ты видишь в себе неудачницу, а я — красавицу, которая борется за то, чтобы снова заниматься тем, что любит, — он боролся со мной вилкой за еще один кусок курицы и усмехнулся, когда добился своего. —
— Ты не думаешь, что должен быть с красивой, умной и энергичной женщиной с большими стремлениями и огромным сердцем? С женщиной, не имеющей багажа?
— Ты только что описала единорога, которого не существует в мире.
Я рассмеялась.
— Что?
— У всех нас есть шрамы, Фелисити. Такова жизнь. Любой умный и энергичный человек, вероятно, все время что-то скрывает.
— Тебе легко говорить, ты же мужчина. Мы, женщины, не можем демонстрировать наши шрамы, ведь тогда никто нас не захочет.
— Именно так женщины в действительности думают? — он замолчал, качая головой. — Это объясняет, почему так много этих гребаных сценариев оказывается на моем столе.
— Что?
— У меня нет времени просматривать все сценарии, находящиеся на производстве в компании. Но я заметил, что романтические фильмы недавно начали приносить чертову уйму денег. Я попросил посмотреть сценарии. И везде одно и то же: сломленные альфа-самцы и милые наивные женщины, заставляющие их полюбить снова. Раньше я не понимал этого, но теперь до меня дошло. Вы действительно думаете, что никто не станет любить вас, если вы сломлены?
Я продолжала есть до тех пор, пока гром не прогремел так громко, что я аж подскочила. Оглядевшись по сторонам, я покачала головой, ухмыляясь.
— Ты снова хочешь стоять под дождем, да? — Тео приподнял бровь.
— Очень. Но я не хочу сглазить свое везение и заболеть в этот раз.
— Тебе и не придется. Пойдем, — он взял меня за руку, и мы направились из кухни вдоль комнат сначала направо, затем налево, а потом вниз по лестнице.
— Тео, куда мы идем! — я рассмеялась, крепче сжимая его руку.
Он остановился перед большими белыми французскими дверями. Стекло было матовое, поэтому мне было не видно, что внутри.
— Что там?
— Ты сказала, что хочешь постоять под дождем. Это лучшее, что я могу тебе предложить, — он открыл двери и первое, что я увидела, это огромное количество роз всевозможных цветов. А затем я взглянула на потолок. Все из стекла. Мы в оранжерее. Здесь прохладно и темно, только совсем немного света просачивается снаружи сквозь стекло. Дождь идет вокруг нас, и мы словно находимся в самом эпицентре грозы.
— Это потрясающе, — сказала я и направилась вглубь оранжереи. Широко расставив руки, я закружилась, а затем подошла к окну и прижала руку к стеклу. Капля дождя скатилась между моими пальцами с наружной стороны стекла.
— Тео, здесь очень красиво, — я обернулась, и его взгляд был устремлен исключительно на меня. Он стоял, прислонившись к одному из ящиков с розами. — Что?
— Я просто задумался о том, как ты прекрасна, когда улыбаешься, и как я наслаждаюсь тем, что ты здесь.
— Такое ощущение, что ты единственный человек, который вызывает у меня причины чаще улыбаться, — сказала я, встав перед ним.