Сладкая летняя гроза

Сандерс Эми Элизабет

Джефф и Стюарт обменялись недоуменными взглядами.

— Никогда не слышал, чтобы француза звали Смитом, — заметил Стюарт.

— Ты вообще мало о чем слышал, — ответил ему Джеффри. — Ты что считаешь, что ты все знаешь?

— Я считаю, что знаю гораздо больше тебя, — заявил Стюарт. — А Смит чертовски глупая фамилия для француза, идиот.

— Педераст.

— Ты тоже.

Они обменялись дружескими тумаками. Нож плотнее прижался к спине Кристианы, она почувствовала, как по спине у нее потекла струйка крови.

— Знаете, — сказала

она, стараясь не потерять сознание, — нам с Джоном надо о многом поговорить. Почему бы вам не уйти отсюда?

— Джон, — пропел Стюарт веселым голосом, — не хочешь ли войти в дом? Выпить пива?

— Да, это чертовски прекрасная мысль, — согласился Джеффри, — пойдем с нами выпьем пинту пива.

— Нет, спасибо, — голос Жана-Клода прозвучал напряженно и резко, и Кристиану охватил почти истерический приступ смеха.

— Извените меня, — сказал Стюарт преувеличенно высокомерным тоном, — я собираюсь на чай с герцогом. Нам не нравится пиво. Мы великие французы.

Джеффри расхохотался, как идиот.

— Извените меня, — скопировал он Стюарта.

— Избавься от них, — прошептал Жан-Клод на ухо Кристиане.

— Пожалуйста, уходите, — сказала Кристиана, стараясь четко выговаривать слова. «Пожалуйста, не уходите — молила она, — не уходите, пока придет Гэрет.» — Как пожелает ваше высочество, — сказал Стюарт с низким поклоном. Братья расседлали лошадей, смеясь и переговариваясь между собой.

Кристиана старалась крепко стоять на ногах и не закрывать глаза. Она едва понимала, что говорит Джеффри. Он и Стюарт, смеясь, шли к дверям амбара. Через минуту они уйдут, а Жан-Клод увезет ее далеко…

Ей нельзя засыпать. Каким-то образом ей нужно избавиться от Жана-Клода, пока Джеффри и Стюарт не ушли. Они открыли дверь амбара, прохладный ночной воздух ворвался в амбар. Они уже выходят наружу. Кристиана опустила голову, тяжелый фонарь оттягивал ей руку, прижимаясь к бедру. Холодный и острый нож впивался в ее спину. Цепкие пальцы Жана-Клода сжимали ее руку. Еще мгновение, и она не сможет больше думать…

В отчаянии она поднесла фонарь к своим юбкам. Как зачарованная она смотрела на пламя, которое уже лизало белые и голубые полоски ее платья. Края ткани становились коричневыми, потом черными. А оранжевые и желтые языки пламени уже касались ее ног, быстро добежав до белых нижних юбок.

Быстрее. Она и не думала, что огонь с такой скоростью распространится на ее пышные нижние юбки. — Джеффри, — позвала она.

Казалось, что он обернулся очень медленно, глаза его расширились от удивления и ужаса.

Вскрикнул и инстинктивно отпрянул от нее Жан-Клсд, когда языки пламени коснулись и его. Кристиана знала, что должно быть больно. Она упала и ударилась о стену, но не почувствовала боли. Языки пламени танцевали у нее перед глазами.

— О боже, — услышала она сквозь темный густой туман голос Стюарта.

— …нож, — это был голос Джеффри. Издалека слышался лай Дога, Холодный, холодный воздух. Она снова во

Франции? Затем наступила темнота.

Веки ее были тяжелыми, такими тяжелыми, что она с трудом открыла глаза. Во рту у нее пересохло, ей очень хотелось пить. Что же случилось?

Сознание вернулось к ней вместе с потоком образов. Даниэль с ножом в спине. Жан-Клод, прижимающий нож к ее спине. Стюарт и Джеффри, смеющиеся и ничего не подозревающие, покидают амбар. Ужасные языки пламени, вьющиеся вокруг нее, как дьявольское бальное платье.

Кристиана открыла глаза, боясь увидеть что-то страшное…

Она лежала в своей старой кровати на верхнем этаже дома. Солнце струилось через сводчатое окно. На широком подоконнике стояла вазочка со свежими розами. Темно-алые цветы очень хорошо смотрелись на фоне белых занавесок. У ног лежало что-то тяжелое. Посмотрев туда, она обнаружила Дога, который очень удобно устроился. Собака спала.

Кристиана пошевелилась и повернула голову. Это сон или нет? А может быть еще один ночной кошмар?

Она взглянула на свои волосы и увидела, что их концы были опалены. Бледно-коричневые завитки перемежались с черными. Запахло палеными волосами.

Кристиана попыталась сесть, но сразу же почувствовала боль в ногах. Ноги горели. Она вскрикнула, и Дог обеспокоено взвизгнул, открыл глаза и завилял хвостом.

— Кристиана?

Гэрет быстро вошел в дверь. Лицо его было бледным, в глазах светился страх. Он с облегчением вздохнул, когда увидел, что она пытается сесть.

— Любимая…

Он обнял ее и прижал к себе. Кристиана заплакала, уткнувшись в его плечо, пыталась что-то говорить, но слова не приходили ей на ум. Она крепче прижалась к его сильным плечам, дрожа от страха и испытывая большое облегчение. Кристиана была счастлива оттого, что осталась жива, но боялась спрашивать о Даниэле.

— Даниэль…. — наконец сорвалось с ее губ слово.

— Жив, жив. Бедная Кристиана… — руки Гэрета гладили ее волосы, и она облегченно заплакала, прижавшись к нему.

— Не надо плакать, не надо. Все закончилось.

Дог заскулил и попытался сесть. Кристиана поморщилась, когда натянутое одеяло коснулось ее ног.

— Маленькая дурочка. Сама себя подожгла, — низким голосом сказал Гэрет. Он вытирал пальцами слезы на ее лице.

— Это правда? Даниэль жив?

— Да, жив. Ранен, но жив. Уже сидит в постели и читает «Риторику» Цицерона.

Кристиана с облегчением вздохнула.

— Раз читает, значит жив.

— Разве я тебе когда-нибудь лгал? — спросил Гэрет и легкая улыбка коснулась его губ.

— Нет, никогда. Я в этом уверена. Я… я не спалила амбар?

— Нет, маленькая насмешница. Неужели меня волновал амбар, когда ты была в огне.

— А… Жан-Клод? — она с трудом произнесла это имя. Кристиана задрожала, вспомнив этого человека.

Лицо Гэрета стало напряженным.

— Мертв.

— Как? — прошептала она.

— О, дорогая, тебе не нужно знать…