Сладкий грех. Искупление

Мур Лина

Глава 40

Мне казалось, что я видела много жестокости в жизни и пережила немало, но о том, что выкинула семья Слэйна, даже не догадывалась. Я не могу смириться с тем, в кого они прекратились. Не могу понять и принять их поступки. Я не вижу причин, чтобы обращаться с людьми, как со скотом. Конечно, это не умаляет ошибок и плохих поступков Слэйна, но ведь он не был таким, каким они его сделали.

— Тише. Тише. Это я. — Надавливаю на грудь Кавана, вздрогнувшего и очнувшегося. Он распахивает глаза и сразу же издаёт стон.

— У тебя рана на голове и, предполагаю, сотрясение. Поэтому лежи, — тихо добавляю я.

Мужчина

кривится и щупает голову, которую я обмотала бинтами. Другого не нашла, да и зашивать раны я не умею. Это всё, что я смогла для него сделать, как и перетащить его на пыльную софу.

— Что… Лиам… Слэйн, — Каван садится и опять стонет, хватаясь за голову.

— Всё в порядке. Слэйн заснул. Лиам… ранен. Прости, я взяла твой пистолет, — мямлю, показывая взглядом на оружие, лежащее на столике, рядом с софой.

Каван приподнимает голову и удивлённо таращится на меня.

— На меня кто-то напал сзади. Свет выключился. Я пошёл проверить пробки, а Слэйн вышел на улицу, чтобы вернуть тебя в дом. Последнее, что я слышал это голос Лиама и рычание Слэйна, а потом ничего. Лишь боль и темнота, — бормочет Каван.

— Здесь произошёл налёт. Не знаю, как иначе сказать. Они все… Сальма, Ангус, Лиам и Дейдра ворвались в дом, как предполагаю, и напали на Слэйна. Они обкололи его транквилизаторами, потому что он не мог двигаться и говорить, хотя долгое время был в сознании. Они хотели… посадить его на цепь, представляешь? На цепь, Каван. Они говорили такие ужасные вещи. Они воспринимают его, словно он собака, а не человек. Мне пришлось стрелять. Я… я… ранила Лиама точно, а потом мне было так больно. Я кричала и стреляла. Они ушли. Там кровь… я отмыла. Слэйна перенесла в ближайшую гостиную, потом занялась тобой, проверила его. Он долго смотрел на меня, а потом закрыл глаза. Он живой. Пульс нормальный. Я услышала твой стон и пришла сюда, подумав, что могу помочь. — Тру свои локти, поднимаясь с софы. Уже занимается рассвет, а я ни минуты не спала. Я была не в силах уснуть, потому что боялась, что они вернутся за Слэйном. Так и ходила с пистолетом, но в нём вряд ли остались пули. Я до сих пор нахожусь в шоке, наверное, и ещё не отошла от потрясения.

— Дарина рассказала мне о плане Лиама. Я был у неё вчера. Я знаю о том, что они хотели сделать. Постоянно накачивать Слэйна наркотиками, взять бразды правления в свои руки и доказать, что он невменяемый. Сальма или Ангус стал бы опекуном Слэйна, — говорит Каван.

— Как так можно, скажи? Как? Не понимаю, Каван. Не понимаю. Да, Слэйн поступал плохо. Да, он не идеал и не ангел, но он живой, чёрт возьми. Я такая злая на них. Мне хочется их убить. Они же травят его. Не Слэйн их, а они его. Слэйна никогда не оставят в покое, и мне страшно думать о том, что всё сводится к чьей-то смерти. Почему? Это несправедливо, — взмахиваю руками и сжимаю их в кулаки.

— Прости, у меня так болит голова, что я даже тебя не особо слышу, Энрика. Только гул в ушах и вибрации твоего голоса, поэтому понизь тон.

Каван жмурится, потирая виски, замотанные бинтом. Я практически всю голову ему забинтовала на всякий случай.

— Кто-нибудь ещё появлялся? — хрипло спрашивает он.

— Нет, никого. Я, вообще, никого не нашла в поместье. Здесь же всегда были мужчины, ваша охрана. Где они сейчас?

— Слэйн отправил их вечером в город и дал задания.

— Всех? Всех до единого? — прищуриваясь, спрашиваю его.

— Да, всех.

— Но это нелепо. Зачем человеку охрана, если он ей не пользуется? Какой смысл,

вообще, в этих людях, если… — я осекаюсь, и до меня доходит.

— Вот же придурок, — шиплю, бросая взгляд в сторону комнат за спиной. — Слэйн всё знал. Он знал, что его семья планирует на него напасть и убрал всех людей, подставив тем самым тебя, себя и меня. Что за идиот?

— Да, он знал. Я сообщил ему об этом сегодня. Дарина не знала конкретного плана Лиама, но он убеждал её, что они не убьют Слэйна, он просто перестанет им мешать. Моя сестра отказалась. Я передал всё Слэйну, и после этого он убрал людей из поместья, чтобы никто не пострадал…

— Кроме него, тебя и меня. Потрясающе. Он нанял охрану для того, чтобы они защищали его, а не для того, чтобы защищать их, — возмущаясь, обрываю Кавана.

Он снова кривится от боли в голове.

— Что сделано, то сделано, Энрика. Бессмысленно переживать об этом. Сейчас нужно… — Каван встаёт и сразу же с тихим стоном падает обратно на софу.

— Чёрт, ненавижу, когда бьют по голове. Она у меня и так дурная, теперь ещё и болеть научилась. Суки, — шипит он.

— Значит, не вставай. Мне нужен телефон. Я вызову сюда скорую помощь для тебя и Слэйна. Не знаю, что конкретно они ему вкололи. Я собрала все шприцы и положила в пакет, но названий на шприцах не было. А у тебя, вообще, может быть трещина в черепе.

— Нет, никакой скорой, — Каван поднимает руку, словно реально считает, что в своём жутком состоянии сможет остановить меня.

— Почему? Это разумно.

— Нет, Энрика. Я справлюсь. Я сам осмотрю свою рану и, если будет нужно, зашью. Я вызову сюда наших людей, но никаких врачей. Журналисты только и делают, что ищут поводы для того, чтобы написать дерьмо про тебя или Слэйна. Им нужны сенсации. Поэтому нет. Моя задача оберегать Слэйна, поэтому мы справимся, точнее, ты справишься, — произносит Каван и останавливает на мне свой взгляд.

— Я? — недоумённо переспрашиваю его.

— Да, ты, Энрика. Тебе никогда не сидится на месте, и ты обожаешь вляпываться в неприятности. Не позволяй себе ничего такого, что может нам навредить. Поверь мне, скоро они придут просить прощения, и Слэйн сделает вид, что всё забыл. Если ты влезешь в их дела, то станешь врагом для всех. Ты уже им стала. Поэтому ты справишься с желанием восстановить справедливость. Поняла?

— Но я…

— Я знаю, что тебе сложно. Ты поступила очень храбро, Энрика. Если бы я мог сейчас улыбнуться тебе, то сделал бы это, но у меня даже лицо болит. Я восхищён тем, что ты не побоялась никого и ничего. Ты взяла пистолет и защищала Слэйна. Я верю в твою любовь. Я в неё верю, но Слэйн не верит. Надеюсь, что он услышал и увидел всё, что ты для него сделала. Иначе ничего хорошего у вас не выйдет. — Каван облизывает сухие губы. Его дыхание становится глубже, словно он борется с тошнотой. Он с ней борется.

Молча достаю из-за софы ведро, которое я принесла сюда, предполагая такое. Каван хватает его и рвёт в него. В последнее время передо мной тошнит уже второго мужчину. Боюсь, что таким образом я скоро совсем разочаруюсь в себе.

— Тебе нужно в больницу, — шепчу, протягивая ему бокал с водой.

— Нет, лёжа в больнице, я ничем не смогу помочь.

— Да ты и сейчас не супергерой, — хмыкаю я.

— Иди к чёрту, — фыркнув, Каван падает обратно на софу. — Я немного посплю… сейчас позвоню ребятам и посплю, а ты не отходи от Слэйна. Отслеживай его состояние, пока помощь не приедет. Хорошо? Пожалуйста, Энрика, никакой самодеятельности.