Сладкий привкус яда
Шрифт:
Я вынул из кармана и разровнял на колене счет за стройматериалы.
– Старика водят за нос, – сказал я.
– Кого? Николаича? – проявил родственную озабоченность Филя. Правда, мне показалось, что упоминание про нос ему не понравилось. Он взял из моих рук счет и, обкуривая его, принялся читать. – Цемент, блоки ЖБ, брус… Гм-м…
Он с возмущением кивал головой, словно список стройматериалов дополняли ругательства в адрес Орлова. Филя принадлежал к числу тех людей, у которых всегда есть готовый ответ на любой случай и которые вроде как все понимают с полуслова.
Я выждал, когда Филя докурит, утопит окурок в луже и сверкнет своими теплыми и темными, как свежий навоз, глазами в мою сторону.
– На итоговую сумму обратил внимание? – спросил я.
Филя усмехнулся и повел плечами, словно хотел сказать: обижаешь, брат, я на сумму обращаю внимание в первую очередь.
– Надеюсь, ты не успел перевести деньги на счет этой строительной фирмы?
Этот вопрос несколько озадачил кассира. Он машинально полез в карман за сигаретами и некоторое время копошился членистыми пальцами в пустой пачке.
– Постой, – произнес он, – ты о каких деньгах?
– А зачем головой тряс, будто тебе все уже понятно? – не выдержал я, но тотчас понял, что пытаться припереть этого человека к стене – все равно что удержать пяткой обмылок на полу душевой.
– Ты что? – произнес он, часто моргая. – Ты понимаешь, что сказал? Ты в суть своих слов хорошо заглянул? Ты сердцевину способен уловить?
Если бы охранник увидел, как я задел Филю за живое, он бы наверняка огрел меня дубинкой.
– Орлов совсем не ориентируется в наших ценах, – стал терпеливо пояснять я. – И не торгуется. И вот результат: ему предъявили счет, а он сразу же поручил тебе его оплатить.
– Да я в курсе! – посвежел Филя. – Это я еще раньше тебя знал. Знаешь, сколько жулья вокруг него роится? Сколько раз я ему говорил: «Николаич! Ты хоть сперва со мной посоветуйся!»… Ну, конечно! – Филя ткнул пальцем в счет. – Алебастр по пятьдесят рублей за упаковку! Озверели вконец!.. А бетонные блоки по сто рэ за штуку? Это же грабеж!.. На! Убери это с глаз моих долой!
Он протянул листок мне.
– Значит, этот счет не оплачен?
– Какой? Этот? На двести тысяч? Не смеши мои коленки! Я вообще не понимаю, где ты эту бумажку нашел. Николаич такими деньгами не раскидывается.
– А какими раскидывается?
– А никакими! – безапелляционно ответил Филя и неожиданно метнул свое внимание к проходящему мимо мужчине. – Эй, мужик! Закурить дай!.. Пару возьму, ладно? – поставил он мужчину перед фактом, выуживая из чужой пачки сигареты.
– Он что, вообще никакие деньги со своего счета не снимает? – удивился я.
– Палка, палка, огурец, вот и вышел человец, – повторил свою дурацкую присказку Филя, раскуривая сырую дешевую сигарету. – Есть у него счет, конечно… До востребования, с мизерными процентами… Впрочем, ты в этом все равно не петришь. Так вот, иногда приходят на этот счет бабки из американского банка. Но редко. Так, по мелочам…
– Я не об этом, – перебил я Филю. – Орлов сегодня сказал мне, что эти двести тысяч уже переведены на
– Дай! – буркнул Филя и снова взял у меня счет. Щурясь от сигаретного дыма, он уткнулся в список. – Цемент, рамы оконные, двери с коробками в сборе… Нет, не видел такого.
Большинство дураков уверены, что вокруг них все дураки.
– Да что ты все про цемент талдычишь? – сквозь зубы процедил я. – Ты на сумму смотри! Вот эту – двести тысяч шестьсот семьдесят рублей – ты переводил на счет строительной фирмы «Монумент»?
– Да не станет он такие бабки на ветер швырять! – покачал головой Филя.
Я недоверчиво взглянул на кассира.
– Мне кажется, ты чего-то не понимаешь, – тихо произнес я, будто подумал вслух. – А на чьи же деньги он восстановил церковь? А школу строит за чей счет? А усадьбу, по-твоему, он возводит на пожертвования пенсионеров?
– Может, и на пожертвования, – согласился Филя. – Николаич скуп, как церковная крыса. Я ему сам говорил: чего ты над своим златом чахнешь? Сделал бы благотворительный взнос в какую-нибудь больницу. Или, скажем, в детский садик. Малышам чего-нибудь бы купил, одежонку или игрушки. Приятно же детишкам, правда?
– Правда, – согласился я и встал.
Охранник вывалился из дверей банка, как опара через край кастрюли, встал на крыльце, мелко плюясь себе под ноги и с ненавистью глядя на меня.
– Валентиныч! – обрадовался охраннику Филя. – Не в службу, а в дружбу: сгоняй за сигаретами, мои кончились.
– Сделаю, Филипп Матвеич! – послушался охранник, но не двинулся с места, пока я не подошел к машине и не сел за руль. Демонстрируя неожиданную резвость, охранник подскочил ко мне, просунул голову через опущенное окно и, жмурясь, произнес:
– Кончай к нему клеиться, чувак. Очень убедительно тебе намекаю. Таких, как ты, знаешь, у него уже сколько?..
Я рванул с места, и охранник поспешно убрал голову из окна.
Глава 18
ПЕРЕМИРИЕ
Князь, одетый в длинное черное пальто с каракулевым воротником и того же образца папаху, которые зрительно возвеличивали старика в росте, неторопливо шествовал по буковой аллее, опираясь на можжевеловую трость. Рядом с ним в длинной юбке и расстегнутом полушубке, играя на ходу косичкой, плелась Татьяна. Она пыталась идти с князем в ногу, но ее шаг был намного шире хозяйского, и девушке приходилось сдерживаться в резвости, как лошади на крутом обрыве.
Сблизившись, мы замедлили шаги, и Орлов окончательно остановил меня тростью, коснувшись ее наконечником моего живота. Этим жестом, зрительно определяющим дистанцию, он обычно выражал свое недовольство. Повернувшись в сторону грота, на ступенях которого ковырялись строители, он сказал:
– Краска на колоннах уже облезает, хотя я запретил малярные работы в сырую погоду. И калевка на перилах кривая, будто ее спьяну резали. Даю тебе право исшугать всякого бракодела, которого посчитаешь нужным, но халтуру я терпеть не буду…