Сладкий привкус яда
Шрифт:
– У вас что, цены резко упали? – спросил я, прикидывая, чем удобнее будет защищаться – граблями или перекладиной для ванной комнаты.
– Вроде нет, – пожала плечами кассирша. – А у вас другая сумма получилась?
Я вынул из кармана счет, который уже оплатил князь, и протянул кассирше.
– Двести тысяч шестьсот семьдесят рублей, – пробормотала она, переводя удивленный взгляд с итоговой суммы на логотип своей фирмы, будто не узнавала его. – Восемнадцатое марта. Неделю назад… И тот же перечень товаров?
– Тот же, –
Уже и парень в синем халате заинтересовался цифрами и вместе с кассиршей склонился над счетом.
– На шестьдесят тысяч больше, – вполголоса говорил он, рассматривая счет, принюхиваясь к нему и едва ли не пробуя на зуб. – Грачев подписал… Да что-то на его подпись не похоже…
– Нет, не похоже, – согласилась кассирша, смекнув, что честное имя главбуха Грачева надо срочно спасать. – Не его это подпись.
Они продолжали рассматривать счет, как диковинное насекомое – с любопытством и с некоторой долей недоверия и брезгливости, и выжидали, когда я приступлю к агрессивным действиям. «Были бы у них рыльца в пушку, – подумал я, – давно бы засунули меня головой в цементный мешок».
– Могу я видеть бухгалтера? – спросил я.
– Бухгалтера? – переспросила кассирша, даже не пытаясь отклеить взгляд от счета.
– Я разве не ясно выразился?
– Он, может быть, уже домой ушел, – начал откровенно наглеть парень в халате.
Чтобы им легче было поднять на меня глаза, я взял с кассы счет и рукописный список, сложил их, сунул в карман и стянул со стеллажа приглянувшееся мне «Весло лодочное алюминиевое». Оно было хоть и легким, зато крепким.
– Так где бухгалтер? – вежливо поинтересовался я, помахивая веслом как опахалом.
– Да ты… – начал свирепеть парень, надвигаясь на меня с недвусмысленными намерениями. – Положь товар на место! Заплати, а потом хапай!
Он так и не понял, для чего я взял весло, и мне пришлось ткнуть его гнутой лопастью в живот. Парень сложился пополам, а кассирша, раздувая щеки, вдруг начала отчаянно свистеть в свисток, как футбольный судья. Я не ожидал, что мое появление на складе произведет столько шума и, откинув в сторону бесполезное оружие, во весь дух побежал в торец ангара, где чернотой зияла открытая дверь.
Потом я путался в узком сумеречном коридоре с толстыми трубами вместо потолка, успокаивал дыхание, улыбался по сторонам, пока не нашел маленькую белую комнату с жалюзи на окне. В комнате был сейф, был стол, заваленный папками и бумагами, и был молодой добросовестный человек.
– Пусть зайдет! – сказал он охраннику, который уже сильно вспотел, ожидая меня и предвкушая разминку с моим лицом.
Охранник угрюмо сдвинулся в сторону, освобождая проход. Я зашел, захлопнул за собой дверь, провернул ключ, торчащий в замочной скважине, а потом сунул ключи себе в карман.
– Только не надо горячиться! – посоветовал бухгалтер, поглядывая на мой карман, и щелкнул пальцем по желтой клавише калькулятора. – Не надо!
В то время как его руки и плечи двигались, голова оставалась неподвижной, как у эквилибриста, который держит на темечке наполненный до краев стакан. Бухгалтер берег свою идеальную прическу, где волосок был уложен к волоску, и достаточно было слегка кивнуть, чтобы разрушить гармонию. Я с уважением отнесся к искусству неизвестного парикмахера и протянул свои бумаги так, чтобы не было ветерка.
– Ну и что?.. Ну и что? – повторял бухгалтер, щелкая на калькуляторе. – И зачем кричать?
В дверь стучался нетерпеливый охранник. Он истосковался по добыче и мучился от того, что чесались кулаки.
– Двести тысяч шестьсот семьдесят рублей, – озвучил бухгалтер итоговое число в счете. – Все правильно, но цены не наши. Бланк наш, а цены не наши, – уточнил он. – Где это видано, чтобы за дверные петли мы брали по сто восемьдесят рублей?
– Но подпись ваша? – спросил я, хотя можно было и не задавать глупого вопроса.
– Не моя, – накатанно соврал бухгалтер. – Я вот так расписываюсь, смотрите! Вот как… Вот так вот…
И он стал покрывать размашистыми каракулями чистый лист бумаги. Полюбовавшись на оригинал своей подписи, он кинул бумажку в корзину и раскрыл перед собой скоросшиватель.
– Ладно, – сказал он. – Что мы с вами огород городим? Вот квитанция номер пятнадцать от двадцать второго марта. Читайте! От кого? «Орлова Святослава Николаевича». Дальше! Банк получателя: «Сбербанк РФ, Араповопольское отделение». Все верно? Верно! Получатель: «ООО «Монумент». Сумма прописью… Читайте, читайте! Вслух читайте!
Мне ничего не оставалось, как признать, что в платежной квитанции указана та же сумма, которую несколько минут назад насчитала мне кассирша – сто сорок тысяч двести рублей. Князь оплатил по счету одну сумму, фирма получила на свой счет другую. Почти шестьдесят с половиной тысяч исчезли бесследно. Я не мог найти концы.
Бухгалтер, мягко улыбаясь мне, взял двумя пальцами фиктивный счет и поднес его к уничтожителю бумаг. Еще мгновение – и счет втянется в узкую щель, пройдет через острые ножи и превратится в тончайшие бумажные стружки. Обрушив органайзер, рассыпав скрепки и карандаши по столу, я кинулся на листок, как бык на тряпку, и выхватил его, оставив в пальцах бухгалтера лишь маленький треугольный обрывок.
– Напрасно, – сказал бухгалтер, не сильно печалясь, что не накормил уничтожитель. – С этой бумажкой вы далеко не уйдете.
Это он мог и не говорить. Еще когда я схватился за весло, то понял, что уйти из магазина мне будет намного труднее, чем зайти в него. Вынув из кармана ключ, я приставил его к замку.
– Ваня! – крикнул бухгалтер. – Не выпускай его, у него бумага!
Я сделал глубокий вдох и, приоткрыв дверь, крикнул охраннику:
– Что вы стоите, Ваня? Зайдите, вас зовут!