Сладкий развратный мальчик (др. перевод)

Лорен Кристина

– Иди сюда, - шепчу я.
– Пожалуйста.
– Я так близка - настолько близка– но я хочу кончить вместе с ним.

– Господи, да.
– Говорит он, вскакивает, приспуская штаны на бедра. Волосы в полном беспорядке, румянец тянется прямо от скул к его шее. Ощущаю головку его члена, которая скользит по мне, я настолько влажная, что один крошечный шаг, и он во мне.

Со вздохом, он прячет голову в моей шее, оставаясь все еще глубоко во мне, при этом пытаясь немного успокоиться.

– Секунду.
– Говорит он, удерживая мои бедра.
– S’il te pla^it.

Когда он снова выпрямляется,

он тянется позади меня к зеркалу, упираясь в него.

– Так офигенно.
– Говорит он, медленно выходя, и снова толкаясь вглубь.
– Настолько охуенно.

S’il te pla^it.Пожалуйста

Он устанавливает ритм, раскачивая бедрами напротив моих. Звук его ремня ударяющегося о стойку разносится по помещению, вместе с тем, как он вдалбливается в меня. Оборачиваю ноги вокруг его талии, а он наклоняется, удерживая мое лицо одной рукой, проталкивая большой палец между моих губ. Мой вкус на его пальцах, губах, но он не может долго концентрироваться на поцелуе.

– Хочу видеть, как ты кончишь.
– Шепчет он, глазами сканируя мое лицо. Он вынимает палец изо рта и оставляет влажную дорожку на моей нижней губе.
– Хочу почувствовать, как ты сжимаешь меня, хочу поглотить твои тихие звуки.

Вздыхаю, сжимая кулаком край его рубашки, притягивая еще ближе к себе.

– Скажи, чего ты хочешь.

– Хочу грубее.

– Грязнее.
– Говорит он, облизывая мои губы.
– Ты можешь претвориться, что никогда не увидишь меня снова. Какая самая постыдная твоя мысль?

Мой взгляд падает на его рот, когда я говорю ему:

– Хочу, чтобы кто-нибудь услышал, как мы трахаемся.

Его зрачки расширяются, отражая в себе неон, он хватает мои бедра сильнее, прежде чем начинает жестко вбиваться в меня, при этом наша кожа начинает издавать хлопающие и хлюпающие звуки. Он рычит при каждом соприкосновении наших бедер.

Кто-то стучится в дверь, подобрав идеальное время. Она закрыта, но если они войдут, то услышат удары нашей кожи, увидят мои ноги на бедрах Анселя, и мое платье, свисающее на мне, пока он трахает меня.

– Быстрее.
– Вскрикиваю я - громче, чем вероятно должна - откидываясь назад и хватаю кран. Моя кожа ощущает холод металла, моя кожа раскраснелась, и стала влажной.

Я так наполнена, тянусь и опускаю ноги. Его тело идеально подходит моему, как внутри, так и снаружи, выступ его таза задевает мой клитор при каждом толчке. Ощущение тяжести возрастает в животе, становясь, все горячее и горячее, пока я не откидываю голову назад, громко издаю стон и кончаю, теряясь во всем, но мой организм пытается втянуть его, пока я рассыпаюсь на кусочки вокруг него. Спустя мгновение, он следует за мной, его движения становятся хаотичными и неистовыми, затем потихоньку затихают, а он кончает с глухим стоном в мою кожу.

***

Вечерний ветерок треплет мои волосы за спиной, а их кончики щекочут мой подбородок, в то время как запах хлеба и сигарет долетает до нас с кафе, мимо которого мы проходим по пути к метро.

Оглядываюсь через плечо на ряды припаркованных мотоциклов у тротуара.

– Где твой байк?
– Интересуюсь я.

– Оставил его дома, - просто отвечает он.
– До того, как отправился к тебе. Хотел, прогуляться с тобой.
– И он говорит это не для того, чтобы увидеть мою реакцию, поскольку, когда я резко перевожу глаза на него, он даже не смотрит на меня. Мы не говорили об аварии сегодняшним

вечером. И он ясно показал мне, что никогда не будет давить, так как делала мой отец, который подарил мне велосипед на мой первый день рождение после того, как я выписалась из больницы, и неоднократно предлагал мне снова сесть "на коня". Искренность Анселя по-прежнему застает меня врасплох. Как правило, я мучаюсь, пытаясь сказать что-либо - беспокоясь, смогу ли я вообще произнести это вслух - в то время как Ансель никогда не фильтрует свою речь. Слова сыплются из его рта-цвета-леденца без каких-либо раздумий. И мне интересно, всегда ли он такой неосторожный, со всеми ли он такой?

Самая оживленная часть дня пришла и ушла, но нам все еще посчастливилось найти сиденья рядом друг с другом. Мы сидим бок о бок в переполненном поезде, и я наблюдаю за своим отражением в окне напротив нас. Даже в отражении грязного стекла и под резко мелькающими флуоресцентными лампами невозможно не заметить то, насколько он прекрасен. Это не то прилагательное, которое я обычно использовала при описании внешности парня до этого момента. Но, как только я смотрю на его угловатую челюсть, на его четко-выраженные скулы, которые уравновешиваются его нежным, практически женским ртом, то это единственное слово, которое приходит мне в голову и, которое соответствует ему.

Он ослабил галстук, расстегнув верхние пуговки, при этом открывая треугольник гладкой, загорелой кожи. Распахнутый ворот рубашки обрамляет его длинную шею, открывая часть соблазнительной ключицы, и заставляя меня задуматься о том, почему я никогда не думала, как могут быть сексуальны ключицы.

Словно почувствовав мой взгляд, глаза Анселя прослеживают мелькающее пятно с другой стороны окна и в нем встречаются со мной взглядом. Наше отражение раскачивается при движении поезда, но Ансель все еще наблюдает за мной, небольшая, понимающая усмешка пересекает его губы. Как это возможно, сидеть так спокойно, в молчании, когда около часа назад он был внутри меня, а мои руки начали потеть, когда пальцы хватались за кран в качестве опоры?

Больше людей садятся в поезд на следующей остановке. Ансель встает, уступая место пожилому джентльмену с тяжелыми сумками в каждой руке. Они обмениваются парой слов по-французски, ничего из этого не понимаю, а затем, Ансель встает передо мной, подняв правую руку и ухватившись за перила, которые привинчены к потолку.

Мне открывается непревзойденный вид на его тело и перед брюк. Ням-ням.

Смех группы девушек привлекает мое внимание, которые сидят через несколько рядов от нас. Скорее всего, они - студентки, и смею предположить, что они на несколько лет моложе меня. Слишком взрослые для старшей школы, они определенно учатся в университете. Они сидят с прижатыми друг к другу головами, а причина их тихого хихиканья и наивных пристальных взглядов являются, я определенно знаю, что. Или, точнее, кто.

Поднимаю глаза на него, а он смотрит на старичка, слушая его и не обращая внимания на злобные взгляды, брошенные в его сторону.

И, конечно же, я не виню их. Если бы я увидела Анселя в поезде, уверена, я бы сломала себе шею в попытке рассмотреть его по лучше, и теперь, та ночь, когда я увидела его в баре Вегаса, кажется, будто была в другой жизни. В данный момент, я хочу поблагодарить ту себя, за то, что сделала и сказала что-то, что привлекло внимание Анселя в начале и - благодаря какой-то невидимой силе или же алкоголю, чего я до сих пор не понимаю - до сих пор привлекает. Иногда, думаю, что та-я-из-прошлого - просто гений.