Сладкий яд, или Я на все согласна. Часть 1
Шрифт:
Мама встретила меня на перроне крепкими объятиями и влажными от слез поцелуями.
– Солнышко мое любимое, как же я соскучилась! – восклицала она, разглядывая меня с ног головы. – Рая, ты похудела что ли?
– Ну, мам! – жалобно протянула я. – Ничего я не похудела, как ты смогла разглядеть это под пуховиком?!
– У тебя лицо похудело! Куда делись мои щёчки? – всерьёз нахмурилась она.
– Мам… – закатила я глаза. – Все в порядке!
– Как же я не хотела, чтобы ты жила в общаге! –
– Мам, мне там очень нравится, правда! – поспешила заверить я ее.
– Что-то, смотрю я, лицо-то у тебя не шибко счастливое, – с укором заметила она.
– Я просто устала! – вздохнув, ответила я, давая понять, что этот разговор окончен.
– Хорошо, хорошо, – тут же сдалась мама. – Поехали скорее домой. Как раз сейчас должен подойти наш автобус.
В обнимку мы поспешили на остановку.
Раньше я никогда не уезжала из дома так надолго, и теперь, спустя полугодовое отсутствие, вдруг поняла, насколько сильно люблю нашу маленькую уютную квартирку, как в ней уютно и тепло! А особенно в преддверии такого домашнего праздника, как Новый год.
Сразу после того, как мама приложила все усилия, чтобы за короткий срок вернуть мои щёки на их законные места, мы принялись наряжать ёлку и украшать комнаты разноцветными гирляндами. Сладкое ощущение детства и волшебства витало в воздухе, и на какое-то время я даже позабыла о своём любимом преподавателе. Но стоило вечером остаться одной и улечься в свою постель, как эта пытка накрыла меня с новой силой.
Я словно боролась сама с собой, и была бы рада, если б хоть одна из сторон одержала победу, но, как назло, казалось силы двух моих «я» были равны.
В итоге, уснуть удалось лишь глубокой ночью.
На следующее утро мама не могла не заметить мой усталый и потухший вид, который я тщетно пыталась замаскировать под напускной веселостью. Она все допытывалась, что со мной не так, и мне едва хватило выдержки, чтобы не признаться ей во всем.
Новогодняя ночь пролетела, как сон. Целый день мы готовили, а вечером пришли гости: мамины подруги с детьми. В суете, хлопотах, время пролетело незаметно, и лишь, когда часы били двенадцать, я остановилась, замерла с бокалом шампанского в руках, и по старой традиции загадала желание.
«Хочу, чтобы Владимир Александрович тоже в меня влюбился!»
Зажмурилась и выпила искрящий новогодним волшебством напиток до дна.
Какая же я глупая! Мое желание рассмешило меня своей наивностью и невозможностью, удивительным образом подняв вдруг настроение. И поспешила дальше, занимая детвору новогодними играми, конкурсами, попутно обслуживая наших с мамой гостей.
Неделя новогодних каникул пролетела, как один день. Безумно не хотелось вновь разлучаться с мамой, но пора было возвращаться в университет.
Говорят, дорога домой всегда кажется
– Привет, Раиска-Ириска! Как же я соскучилась! – верещала она.
– Ну, я же просила тебя! – с обидой посмотрела я на неё, но потом все-таки тоже обняла.
– Ладно, ладно, не буду, – улыбнулась она. – Я правда очень рада тебя видеть. Соскучилась, жесть как!
– Я тоже, – улыбнулась я в ответ.
– Ну как ты? – участливо спросила она, и я сразу поняла, на что был намёк.
– Я в норме, – нервно передернув плечами, отозвалась я. – Сама не понимаю, что за дурь на меня тогда нашла.
– Вот и умничка! – чмокнула она меня в щеку. – Мы тебе в сто раз лучше парня найдём!
– Жан, все, успокойся, – сурово посмотрела я на неё.
– Ладно, ладно, – усмехнулась она. – Раздевайся давай, пойдём лучше чай пить…
Как я не настраивала себя, как ни уговаривала, все равно в день икс меня снова трясло так, что и признаться стыдно. Сегодня в расписании была физика, и одна мысль о том, что я могу его там увидеть, пугала меня хуже собственной смерти.
– Ты главное, не показывай ему, что произошедшее тебя как-то волнует, – со знанием дела давала мне наставления Жанка, пока мы шли на пару. – Делай вид, будто вообще не замечаешь его. Но и не переигрывай, смотри иногда в его сторону. Но только не в глаза, а выше, на лоб, чтобы не смутиться.
– Все хватит, я поняла, – перебила я её пылкую речь.
– Ну ладно, детка, давай держись, – дружески хлопнула она меня по плечу перед самым входом в аудиторию, и, изменившись в лице, разочарованно произнесла. – Кажется, Семён Алексеевич все ещё болеет…
Но я уже не слушала ее, потому что увидела ЕГО через дверной проем. И весь мой настрой, все самовнушение, которым я занималась последние дни, о том, что он мне безразличен, и все мои чувства к нему – просто глупости, все это полетело к чертям собачьим. Я встала на пороге аудитории, как вкопанная, не в силах сделать и шага.
– Ты чего застряла, проходи давай! – недовольно шикнула на меня Жанка.
– Знаешь, я, наверное, не пойду на физику, – бесцветным голосом ответила я.
– Ты с ума сошла? Почему?! – громким шёпотом возмутилась подруга.
– Я не хочу, – сквозь зубы процедила я. – Скажи, что я заболела, ок?
– Ну, как знаешь… – ответила Жанка, просто испепелив меня взглядом.
Сбежав с пары, как последняя трусиха, я спустилась вниз по лестнице на один пролёт и забралась на высокий подоконник, расположенный на лестничной клетке между этажами. Придерживая юбку, закинула обе ноги наверх, опираясь спиной на один из откосов.