Сладкое королевство

Кец Евгения

— Я тут это, — мямлит и треплет волосы, усаживаясь за стол, — подумал, я погорячился. Не надо нам разводиться. И детей не надо. Давай кошечку заведём? — поднимает на меня самые печальные глаза, что я только видела в жизни.

Столбенею и ничего не могу ответить. Он с какой луны упал? Я целый месяц приучала себя к мысли, что развожусь, что буду одна, а он выдаёт такое. Я бы, может, и закрыла на всё это глаза, но что-то не хочется, хочется устроить всемирный потоп из слёз и утопить в нём благоверного.

— Может, ещё и любишь? — шиплю.

—

Люблю.

— Кого? — смеюсь.

— Тебя, — пожимает плечами.

— Себя ты любишь и больше никого! — подскакиваю и безумно хочу влепить Матвею пощёчину, но держусь, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу. — В понедельник в девять жду в центральном загсе, госпошлину сам оплатишь, раз уж идея убежать из семьи тебе принадлежала!

— Люд, — встаёт следом, — давай спокойно поговорим.

— Где ты был, когда я предлагала спокойно поговорить? Когда мне диагноз ставили? Куда исчез, когда так был мне нужен? Ты сам предложил разорвать наши отношения. Я целый месяц обдумывала твоё предложение и приняла его. Дороги назад уже нет, — осматриваю мужа и понимаю, передо мной стоит незнакомый мужик, — мы стали чужими, мосты сожжены. Я уже никогда не смогу доверять тебе и жить с тобой под одной крышей, — чувствую, голос дрожит и на шёпот срывается. — Прости, — стараюсь звучать гордо, — в понедельник в загсе.

Не дав возможности ответить, ухожу. Почти убегаю, хлопнув напоследок дверь. Лифт не жду, сбегаю по лестнице, только за мной никто не гонится.

Падаю за руль, а меня смех раздирает. От кого убегала? Никому я не нужна. Матвей, поди, работы опять лишился и понял, что, кроме меня, такой дуры, никто его содержать не будет. Но дура поумнела...

***

В понедельник муженёк как штык в девять часов уже в загсе. Удивляет и радует одновременно. И пошлину оплатил. Я в шоке, но виду не подаю.

Пишем заявление, и я с чистой совестью еду на работу, где ждёт меня очередной бедлам. С Матвеем не разговариваю, да и он не стремится больше беседы со мной заводить. Ломаю голову, что это за откровения о любви были у маман.

А потом плюю с высокой колокольни на всё это и погружаюсь в дебри рабочих бумаг. Телефон тринькает, и мне прилетает сообщение от мелкой — мои в гости вечером хотят приехать. Плыву в дебильной улыбке — вот и огорошу родню новостями. Главное, чтобы маму удар не хватил.

***

Ну, про огорошу, я поторопилась. Открыв рот, понимаю — мамуля с такой надеждой смотрит, что рассказываю лишь половину — про развод и честно говорю, что не знаю причин, ибо Матвей со мной не разговаривает. А на любую попытку родителей вмешаться говорю, что поздно — документы уже поданы, пути назад нет.

Ксюха остаётся пожить у меня, дабы духом я не падала и не скучала. А я только за такое предложение. Будет, с кем вечерами поболтать и курсы изучать. Оксана и готовка, конечно, несовместимы, но сестра отлично фотографирует мои художества и неплохо справляется с ролью су-шефа, выполняя мои наказы.

Мама сто раз обнимает, шепчет,

что она на моей стороне и раз уж я так решила, то она это принимает. Люблю её, даже не знаю, что бы делала, если бы она истерику укатила. Легче на душе становится. Искренне благодарна родителям за поддержку и понимание.

Падаем с сестрой на кровать, включаем очередной урок и, укутавшись в пледы, уплетаем домашнее мороженое, которое я сделала на скорую руку накануне вечером.

— Знаешь, — Оксана ставит на паузу видео, — тебе надо развеяться, сходить куда-нибудь с друзьями.

— О каких друзьях речь? Дом-работа-работа-дом, замужняя женщина, никуда не ходила лет так пять. Некуда и не с кем, — вздыхаю и убираю контейнер со сладостью.

— Получишь деньги за заказ кэнди бара и в настоящий бар дёрни, — хихикает.

— Эти деньги я уже потратила, — улыбаюсь и подбородком указываю на ноут, — курсы купила.

— Вот те на, — изгибает брови.

— Согласна. Но я кайфую, когда пеку торты. Мне кажется, что я забываю обо всех неприятностях и не чувствую усталости. Правда, пока до кровати не доползу, вот тогда понимаю, что все мышцы ломит, а шея затекла, пока розочки училась делать.

— Хочешь массаж? — улыбается.

— Тебя за язык никто не тянул, — ехидничаю и укладываюсь на живот.

Смеёмся, а Оксана мнёт мои почти каменные плечи. Болтаем дальше, сестру прорвало на идеи, самые забавные — зарегистрироваться на сайте знакомств и сходить на свидание, и бросить всё к чертям, став профессиональным кондитером.

Совсем с ума сошла от сахара. Хотя рациональное зерно в этом всём присутствует...

Живём с Ксюхой душа в душу, мне хорошо и ей не скучно. Вечерами валяемся и залипаем в вебинарах. Днём я на работе, а мелкая в это время использует мой ноут, чтобы смотреть уроки и читать статьи о том, как фотографировать на телефон.

Захватила её мысль, что надо меня в кондитеры записать, а она непременно должна это всё фотографировать. Вот и сегодня заползаю домой с пакетами, а с порога меня встречает счастливая Оксана.

— С возвращением! — улыбается, а у самой нос в креме перепачкан.

— Кот слизал всю сметану? — смеюсь?

— Что? — пучит на меня свои и без того огромные глазища.

— Ты испачкалась, — ну да, зеркало у меня только в ванной есть теперь.

Несётся, а потом слышу дикий хохот. Ну, хоть кому-то весело. Заглядываю на кухню и ахаю. Сестрица устроила такой бедлам, что проще застрелиться, чем всё это убрать.

Достала сладости, полотенца, надыбала где-то сухоцвет, пожалуй, это не моё, поди из дома притащила — это у неё куча всяких безделушек. Ну точно, домой ездила, вижу пару кружек из маминого сервиза:

— Мать с тебя кожу снимет, если узнает, что ты её любимые кружки утаранила! — хохотнув, иду переодеваться.

— Она сама привезла, — пожимает плечами, вошедшая следом Оксана.

— У-у... мама проверяла как ты?

— Не-а, я попросила кое-что привезти, потому что была занята.

— А? Чем это?