Сладкое зло
Шрифт:
– Что, замечталась о Каидане Роуве?
Я подняла глаза – машина стояла перед моим подъездом – и пробормотала:
– Нет, я думала не о нем.
Джей засмеялся, а я снова хлопнула его по руке тыльной стороной ладони.
И вздохнула, представив себе его реакцию на сообщение, что у меня суперсобачий нюх и глаза-бинокли. Он совершенно спокойно относился к тому, что я странная, но не знал, до какой степени.
– Спасибо за вечер, – сказала я. – Я замечательно провела время.
– Правда? Я знал, что тебе понравится! Я подвезу тебя в понедельник
– Спасибо! Тогда до понедельника!
Я вышла из машины и стала подниматься по ступенькам, чувствуя неприязнь к этому Каидану, – из-за него я выпустила на волю воспоминания, которые следовало бы держать запертыми наглухо.
Глава вторая
Синдром хорошей девочки
Когда в понедельник я вошла после утренней пробежки в нашу квартирку, Патти жарила глазунью. Я стала за ней наблюдать, перегнувшись через барную стойку. Запястьем она откинула с лица золотистый локон, но тот упал снова. Тогда я протянула руку и заправила волосы ей за ухо. Вокруг груди Патти светилось прозрачное бледно-желтое облачко хорошего настроения, и на меня повеяло теплом.
Она перевернула яйцо и сокрушенно прицокнула языком, когда повредился и потек желток. Я наблюдала, как она орудует у плиты, и думала, что хорошо было бы мне быть ее настоящей дочерью и унаследовать от нее кое-какие гены. Например, иметь такие же густые кудрявые локоны и нежно-округлые формы.
Конечно, в субботу вечером она меня дождалась и потом выспросила обо всех подробностях, притворяясь, что рада за меня, – но я-то видела переполнявшую ее тревогу. Ей была выдана адаптированная версия, без упоминания о вранье и о странном разговоре с молодым человеком. Она слушала, закусив губу и внимательно наблюдая за моим лицом, но потом приняла мой рассказ и успокоилась.
Патти протянула мне тарелку и «шуганула» меня взмахом деревянной лопатки. Я уселась за наш круглый обеденный стол, на котором громоздились неоплаченные счета и снимки, подтверждающие ее работу в качестве независимого фотографа, отодвинула их и спросила:
– Что у тебя сегодня?
– «Вестник» нанял меня снимать пресс-конференцию губернатора – это с утра, так что буду дома около четырех.
Я запомнила время, закруглилась с завтраком и побежала собираться.
Спустя пятнадцать минут я поцеловала Патти и уже приготовилась распахнуть дверь, но она ласково положила ладонь мне на щеку и проговорила:
– Я люблю тебя, милая моя девочка. – Вокруг ее тела пульсировала бледно-розовая аура любви.
– Я тебя тоже, – сказала я. Она потрепала меня по щеке, и я вышла.
Когда мы ехали в школу с Джеем, он всегда заезжал за мной ровно в 7:10. Эта пунктуальность очень мне нравилась.
– Привет, что у тебя? – спросил он, когда я села в машину. Глаза у него были довольно заспанные.
– Доброе утро, чудесно, – ответила я, с силой дергая на себя скрипучую дверцу. Захлопнуть ее получилось только со второй попытки. Я скрутила жгутом влажные волосы и перебросила через плечо –
Поскольку Джей – сова, дорога с ним в школу обычно проходила в полном молчании, но здесь был особый случай – ведь мы не общались с тех самых пор, как он привез меня домой вечером в субботу.
– Мне всегда было интересно, какой тип мужчин тебе нравится, но я и вообразить себе не мог, что это окажется крутой рокер!
Приехали. А я-то надеялась, что он будет слишком сонным для такого разговора!
– Он не моего типа. Парень моего типа был бы… хорошим. А не наглой самовлюбленной дрянью мужского рода.
Джей расхохотался:
– Ого, ты сказала «дрянь»? В жизни не слышал, чтобы ты так выражалась!
Я ответила сердитым взглядом – на самом деле мне было стыдно, – а он засмеялся еще громче.
– Ладно, хочешь загадку? Как называют человека, который тусуется с музыкантами?
Он вопросительно поднял брови, а я пожала плечами:
– Не знаю. Как?
– Ударник!
Я покачала головой, а он еще с минуту похохотал над собственной шуткой, после чего принялся снова расспрашивать меня о Каидане:
– Значит, вы поговорили о моих дисках, потом не совсем поняли друг друга из-за каких-то его британских словечек, потом обсудили хот-доги? Но это же не может быть всё. Ты выглядела страшно возбужденной.
– Это из-за того, что возбужден был он. Разговор был, по сути, ни о чем, но я разнервничалась.
– Ты ведь сразу подумала, что он классный, правда?
Я отвернулась и стала смотреть в окно на пробегающие мимо деревья и дома. Мы уже почти приехали.
– Ага, я угадал! – Он хлопнул ладонью по рулевому колесу, в полном восторге от моего смущения. – Невероятно! Анна Уитт потеряла голову.
– Ну да, признаюсь. Правда классный. Но это неважно, потому что в нем есть что-то, что мне очень не нравится. Не могу объяснить, что. Он… пугает.
– Конечно, он не похож на других, если ты об этом. Только смотри, не заболей синдромом хорошей девочки.
– Синдромом кого?
– Это когда хорошая девочка влюбляется в плохого мальчика и надеется, что мальчик тоже в нее влюбится и волшебным образом исправится. А в результате портится сама. Как Джейми Мур, помнишь?
Джейми Мур! Вот в связи с кем я слышала имя Каидана! Она была из нашей школы.
Мы припарковались на обычном месте у старшей школы «Кэсс».
– Увидимся на ланче, – сказал Джей, уже глядя в сторону девочки по имени Кейла, которая вылезала из машины через два места от нас.
– Увидимся.
Я пошла к школе, а он задержался поздороваться с Кейлой.
Целый день у меня не шла из головы Джейми Мур.
Во время ланча, сидя рядом с Джеем, я против желания все время поглядывала в сторону Джейми. Она сидела в той же компании, что и всегда, но как бы уже не принадлежала к ней. Остальные шутили и флиртовали, а Джейми, погруженная в себя, отодвинулась к дальнему краю стола.