Сладость горького миндаля
Шрифт:
Донован молчал.
– Только тут беда случилась с мисс Кэтрин... ну, Бог весть, кто набедокурил, но - затяжелела девка, а скандалы мистеру Райану ни к чему были. Он и говорит мистеру Джозефу, мол, как хочешь, но чтобы шлюха эта порожняя была. Ну, мистер Джозеф ответил, это, мол, пара пустяков, но сам, не будь дурак, подкатил к мистеру Райану. Натурально, чтобы он ту тысячу фунтов, что Уильяму причиталась, ему бы перечислял, Джозефу.
Ему-то самому братец Ральф сущие гроши оставил - пятьсот фунтов в год. Ну, мистер Райан, он человек души щедрой, не сквалыга какой-нибудь, дам, говорит, подавись ты, потаскун старый. Ну, мистер Джозеф пробурчал, что нечего, мол, котлу-то горшок чёрным называть, сам-то, небось, не белее, но девицу от лишней тяжести в тот же
Лорример отбросил со лба прядь волос и оживлённо продолжил:
– Ну и, натурально, призвал мистер Джозеф конюхов, затеяли они вечеринку с Кетти, а сам Джо племянничку Мартину о том и сообщил. Мистер же Мартин, как эту забаву увидел, побелел как мел, да и выскочил с конюшни. Сел он на свою лошадь да погнал на Дальний выгон - в себя прийти. Да только сердце у него всегда слабое было...
Донован почувствовал, что у него кружится голова и темнеет в глазах.
– Тут мистер Райан разгневался, он мистера Мартина любил. Поскандалили они было с дядюшкой, но тут обнаружил мистер Райан, что мистер Хэдфилд, который до того всё по местным борделям бегал, хоть и скромника из себя корчил, влез в постель к мисс Кэтрин, правда, это после травок-то мистера Джозефа - пара пустяков была, ноги у неё при виде любого мужика - сами разъезжались. Только он, вы только представьте себе такого остолопа, думал, что она-де чиста и непорочна. И устроил ей скандал, что, мол, не ждал такого, и потребовал сказать, кто её совратитель? Ну, та, не будь дура, понимала, в чьём доме живёт, и что возврата в Уистон ей нет, и ничего ему, конечно, не сказала.
А тут узнала про это всё мисс Элизабет. Ей, натурально, Джейн всё донесла, подслушав разговор мисс Кетти с Нэдом. Разозлилась мисс Элизабет на мисс Кэтрин, мочи нет. Встретила она её как раз перед ланчем, да и говорит, что про все её шашни сообщит в Уистон, и её туда же завтра и отправит.
Донован заледенел.
– Когда мисс Кетти из окна сиганула, - продолжил Лорример, - мистер Хэдфилд дураком несусветным оказался. Он до того выследил, что братец Томас сестрицу отводил к мистеру Джозефу, ну, его и заподозрил, и стал угрожать ему, что за соблазнение, мол, племянницы он его в каталажку упрячет. Неприятная ситуация вышла, что и говорить. Мистер Джозеф взбесился и рассказал всё Райану. Тот, большого ума человек, понял, что мистер Хэдфилд - просто идиот, и рассчитывать на него глупо, тем более что внимания он никакого мисс Элизабет не выказывал. А раз так - чего за него держаться?
Обсудили они все с мистером Джозефом - одна-то голова хорошо, а две - лучше, и вызвал мистер Райан мистера Хэдфилда на разговор о женитьбе. Тот прямо и сказал, что родниться с Бреннанами не хочет, но заюлил: знал он, что сестрица-то его, мисс Энн, совсем голову из-за мистера Райана потеряла. Но мистер Райан из дома его, воспользовавшись этой ситуацией, выставил, а Джозеф этим же вечером случайно как бы привёл мистера Хэдфилда как раз к спальне Райана - по договорённости их. Тот свою сестрицу там и увидел: Райан сказал ей мимоходом, что они расстаются, и она как раз к мистеру Райану заявилась - отношения выяснять: он же ей до этого всё про любовь твердил. Ну, мистер Райан разговор затянул, потом отправил девицу восвояси, сам же в Грант-Холл уехал, а мистер Джо сказал тогда мистеру Хэдфилду, что, если не заткнётся он, то весь Шеффилд будет знать, под кем его сестрёнка ночи проводит. Тому дурно стало, а дядюшка Джо его как раз настойкой-то из фляжки своей охотничьей и попотчевал, от которой ум за разум заходит.
Донован закусил губу до крови
– Ну, куда мистер Хэдфилд делся, - про то никто не знает, - продолжал Мэтью.- Но по болотам в ливень - это не
– Мистер Райан, скажу вам, искал его с удовольствием, знал ведь, если с мистером Хэдфилдом что случится, - графский титул и наследство Хэдфилдов лет через десять ему перейдут и совсем нелишними будут, и за проделку эту он мистеру Джозефу отдал ту тысячу в год, что Мартину причиталась, и снова они не разлей вода стали.
Однако неправда то, - вытаращил глаза Лорример, - что мистер Райан - любовником был мисс Хэдфилд. Он вовсе спать с ней и не собирался, ему даже в голову это не приходило. Он её иначе, чем психопаткой, по которой Мидлвуд плачет, не называл и её любовными бреднями просто развлекался. А уж книжки эти любовные, что она ему все давала - то под кровать засунет, то на полки запихнёт - терял вечно и говорил, что они только на подтирку в нужнике и годятся. А то, что молодая леди глупостей наделала - кто же виной-то?
Чарльз почувствовал странное изнеможение.
– А.... мисс Шарлотт и мистер Патрик?
– А причём тут мистер Патрик?
– изумился Лорример, - то отдельная история. Мистер Патрик, обнаглев вконец, потребовал от мистера Райана доли братьев, которая давно уже к тому времени мистером Райаном отдана была дядюшке Джо. Мистер Патрик хотел пофорсить перед мисс Шарлотт, которая его, сумасшедшего, как огня боялась. А тут ещё Кетти и Летти попросили мистера Райана выделить им по тысяче или две фунтов - мол, с такими деньгами они в Уистоне кого-нибудь найдут. Тем более что дядюшка Джо им пообещал - если хорошо себя вести будут - на прощание непорочными их снова сделать: и то сказать, медик он, ему это пара пустяков. Сам он девочек, когда юбки им задирал, всегда успокаивал: "Nobody dies virgin cause life fucks everyone" .
Донован молча слушал.
– Ну, мистер Райан подумал, - снова продолжил Лорример, - что пообещать, - это ещё не вынуть деньги, к тому же, не хотел он, чтобы девочки нервничали. Заботливый он очень. Дам, говорит, не волнуйтесь. Чётко так сказал. Впрочем, он всегда говорил: "Откровенность и определённость - вот что нужно, если вы хотите скрыть собственные мысли и запутать чужие". Ну и, натурально, мистер Райан после этого говорит Патрику, не могу, мол, тебе деньги отдать, девочкам пообещал.
А мистер Джозеф-то понимал прекрасно, чай, мозги-то всегда при нём, что пока мистер Патрик жив, его финансы всё равно под угрозой. В любой момент Патрик мог потребовать долю Уильяма и Мартина. А тут ведь ещё и мисс Элизабет, - Лорример лукаво сощурился.
– Не любила она братца Патрика, скажу я вам, ох, не любила. И то сказать, душа у неё нежная, как цветок, ранимая, а мистер Патрик ей одно твердил: "ведьма да уродка..."
Каково? Да будь вы ангелом кротости, и то раздражает подобное непомерно, а мисс Бесс к тому же вовсе и не ангел-то кроткий. И от кого бы такое слушать-то? Не дикобразу ежа в колючести упрекать! Короче, поняла она суть дядюшкиной проблемы, ибо чем-чем, а мозгами её Господь не обидел, и подкатила к Джозефу. Ну, мистер Джозеф, скажу вам честно, всегда мисс Бесс уважал. Отлично они друг друга понимали. План они и придумали. Ну и говорил мне после мистер Джозеф: "Приведи мисс Шарлот в подвал, там кровать старая стоит, можешь поразвлечься. Только ухо держи востро" Я знал, что мистер Патрик наверху с больной ногой лежит, и спрашиваю: "А чего же востро-то?" Ну, мне мистер Джозеф говорит: "Патрик может пожаловать" Не совру, перепугался я, но мистер Джозеф дал мне десять гиней и пообещал похлопотать, чтобы мне жениться господин разрешил. Стоило рискнуть.
Донован только кивнул. Сил говорить не было.
– Ну, я Шарлотт в подвал заволок, как уговорено было, она мне никогда не отказывала, а тут смотрю - точно, Патрик идёт. И ведь еле тащится, на ногу-то ступить не может! Лежал бы, дурень, в постели-то! Сам-то он всегда говорил, что жизнь, мол, измеряется не количеством вздохов, а количеством моментов, которые захватывают дыхание. Ну, тут у него, конечно, дыхание здорово спёрло...
– А кто ему сказал, что вы в подвале? Ведь не мисс Элизабет...