Сладость на корочке пирога
Шрифт:
Я сняла накидку и отдала ему.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Мне надо возвращаться.
Мы побрели через озеро, словно парочка купальщиков, отдыхающих на побережье.
— Было приятно познакомиться, Флавия, — сказал он. — Уверен, со временем мы станем закадычными дружками!
Я наблюдала, как он идет по лужайке в сторону каштановой аллеи и скрывается из виду.
11
Я нашла Даффи в библиотеке, она восседала на верху передвижной лестницы.
— Где отец? — спросила я.
Она перевернула страницу и продолжила читать
— Даффи?
Я начала закипать как чайник: это булькающее оккультное варево может быстро превратить Флавию Невидимую во Флавию Священный Ужас.
Я ухватилась за лестничное колесико и хорошенько потрясла лестницу, а потом толкнула, чтобы она покатилась. Когда лестница трогалась с места, ее довольно легко было двигать дальше, Даффи вцепилась в верхушку, как паралитик, а я толкала лестницу вдоль длинной комнаты.
— Прекрати, Флавия! Останови ее!
Когда двери приблизились на опасное расстояние, я затормозила, обежала лестницу с другой стороны и толкнула ее в противоположном направлении, и все это время Даффи болталась наверху, как дозорный на китобойном судне в Северной Атлантике.
— Где отец? — крикнула я.
— Он все еще в кабинете с инспектором. Останови эту штуку! Останови ее!
Поскольку у нее был такой вид, будто ее сейчас стошнит, я остановилась.
Даффи сползла, пошатываясь, с лестницы и осторожно ступила на пол. На миг я подумала было, что она набросится на меня, но ей потребовалось необычно много времени, чтобы твердо встать на ноги.
— Иногда ты меня пугаешь, — сказала она.
Я чуть не заявила ей, что временами я пугаю саму себя, но потом вспомнила, что молчание иногда может нанести больший урон, чем слова. Я прикусила язык.
Глаза у нее все еще были как у загнанной ломовой лошади, и я решила воспользоваться удобным случаем.
— Где живет мисс Маунтджой?
Даффи смотрела на меня непонимающе.
— Мисс библиотекарша Маунтджой, — добавила я.
— Понятия не имею, — сказала Даффи. — Я не пользовалась сельской библиотекой с тех пор, как была ребенком.
Широко распахнутыми глазами она смотрела на меня поверх очков.
— Я подумывала спросить у нее совета, как стать библиотекарем.
Идеальная ложь. На лице Даффи отразилось чуть ли не уважение.
— Не знаю, где она живет, — сказала она. — Спроси мисс Кул из кондитерской. Она знает, что творится под каждой кроватью в Бишоп-Лейси.
— Спасибо, Дафф, — поблагодарила я, когда она упала в обитое тканью кресло с высокими подлокотниками. — Ты молодчина.
Одним из главных удобств жизни рядом с деревней является то, что в случае необходимости туда можно быстро добраться. Я ехала на «Глэдис», думая, что неплохо бы завести вахтенный журнал вроде того, который ведут пилоты. К настоящему моменту мы с «Глэдис», должно быть, накатали несколько сотен полетных часов, большую часть из них — в Бишоп-Лейси и обратно. Время от времени, прикрепив к багажнику корзину для пикника, мы вместе забирались еще глубже в поля.
Однажды мы ехали все утро в поисках постоялого двора, где, как говорили, Ричард Мид останавливался на одну ночь в 1747 году. Ричард (или Дик, как я иногда его называла) был автором «Технического отчета о ядах в
30
Известные химики XVIII–XIX веков.
31
Знаменитый американский певец (тенор) и актер итальянского происхождения.
Кондитерская в Бишоп-Лейси на Хай-стрит втиснулась между домом гробовщика с одной стороны и рыбной лавкой — с другой. Я прислонила «Глэдис» рядом с зеркальным окном и дернула дверную ручку.
Я с трудом сдержала проклятия. Магазин был заперт.
Почему вселенная устраивает заговор против меня? Сначала чулан, потом библиотека и вот теперь кондитерская. Моя жизнь превращалась в длинный коридор запертых дверей.
Я приставила ладони к окну и всмотрелась в темноту.
Мисс Кул, должно быть, вышла куда-то или, как у любого другого в Бишоп-Лейси, у нее какие-то срочные семейные дела. Я взялась за дверную ручку обеими руками и постучала ею по двери, хотя знала, что это бесполезно.
Я припомнила, что мисс Кул живет в комнатах позади магазина. Может быть, она забыла открыть дверь. Старики часто делают что-то в таком духе: они выживают из ума и…
Но что если она умерла во сне? Я призадумалась. Или еще что похуже…
Я посмотрела направо и налево на улицу, но Хай-стрит пустовала. Но постойте! Я забыла о Болт-Элли — темном-темном переулке, мощенном булыжником и кирпичом, который вел во дворы позади магазинов. Конечно же! Я сразу устремилась туда.
Болт-Элли пах прошлым, рассказывали, что когда-то здесь была печально известная пивная. Я невольно вздрогнула, когда эхо моих шагов отразилось от поросших мхом стен и мокрых крыш. Я пыталась не прикасаться к кирпичам по обе стороны дороги и не вдыхать кисловатый воздух, пока не выйду на солнце в дальнем конце переулка.
Маленький задний двор мисс Кул был огорожен низкой стеной из осыпающегося кирпича. Деревянная калитка запиралась изнутри. Я перебралась через стену, подошла прямо к двери и громко постучала ладонью.
Я приложила ухо к дверной филенке, но изнутри не доносилось ни шороха.
Я сошла с тропинки, ступила на неухоженную траву и прижалась носом к покрытому копотью оконному стеклу. Вид мне загораживал комод.
В углу двора находилась гниющая собачья будка — все, что осталось от колли мисс Кул, Джорджи, которого задавила несущаяся машина на Хай-стрит.
Я дергала покосившийся каркас будки, пока он не высвободился от налипшей земли, потом протащила его через двор и поставила прямо под окном. И забралась на будку.