Сладостная горечь

Робинс Дениз

– Я… ужасно вам благодарен, – произнес он самым обворожительным голосом, на который был только способен.

– Если Венеция занята, я не хотела бы ее беспокоить… – начала леди Селлингэм.

В этот момент в отводной трубке, установленной в спальне Венеции, послышался ее голос.

– Алло?… Кто это?.. Венеция слушает, мне десять минут. Я только надену костюм и дачные туфли.

– Хорошо, моя прелесть.

Майк присел, взял сигарету из порфировой шкатулки и, довольный, лениво закурил, ожидая возвращения Венеции.

«Этот дом смотрится недурно, – рассуждал он про себя. – Будет где остановиться, наезжая

в город. Учитывая доход Венеции и мой, нет оснований считать, что он нам не по силам. Можно сказать, что я неплохо устроился. Венеция мила и очень привлекательна; она не из тех, кто старится быстро. Ее дочь может представлять определенную проблему, но в ближайшие несколько лет она будет в школе. Да… пожалуй, можно сказать, что мне здорово подфартило…»

Зазвонил телефон. Майк протянул руку, чтобы взять трубку, вспомнил, что он не у себя дома, но в следующую секунду из ванной послышался голос Венеции.

– Ответь за меня, дорогой.

В трубке раздался женский голос:

– О… я ошиблась номером… это дом миссис Селлингэм?

– Да, правильно, – подтвердил Майк.

– О… а она… дома?

– Да, но в данный момент не может подойти. Может, ей что-нибудь передать?

– О! – в третий раз повторила женщина не без удивления.

– Кто звонит? Что передать?

– Это леди Селлингэм… наверное, моя сноха забыла, но она обещала сегодня приехать ко мне в Ричмонд на чай. Видите ли, я не смогу принять ее… Вот и все.

«Ага, – подумал Майк. – Свекровь. Очередная зануда, и эта старая карга хотела похитить у меня Венецию».

– Подождите, пожалуйста, – самым вкрадчивым голосом ответил он. – Я посмотрю, не сможет ли Венеция подойти к телефону… Это, между прочим, Майк Прайс. Я еще не имел удовольствия познакомиться с вами, но, надо думать, вам известно, что мы с Венецией собираемся пожениться.

На другом конце провода ничего не ответили, и Майк понял, что повел себя бестактно. В принципе Венеция еще ничего не успела сказать матери Джефри, и старая леди испытала шок от услышанного. Майк в душе не был бессердечным человеком и попытался быстро исправить свою неловкость.

– Я очень надеюсь, леди Селлингэм, что вы пригласите меня и Венецию к себе. Я знаю, что будущее Венеции имеет для вас большое значение, и я заверяю вас, что я сделаю все от меня зависящее для ее счастья.

«Ну вот, так-то лучше».

– О! – воскликнула леди Селлингэм в очередной раз, – я очень рада слышать это… я… признаться… ничего не знала об этом, мистер Прайс. Хотя Венеция, конечно, рассказывала мне о вас. Примите мои поздравления, и, разумеется, мы скоро встретимся. Я очень люблю свою сноху. И я очень рада, что она нашла себе жениха, поскольку я знаю, что мой сын хотел, чтобы она вновь вышла замуж.

Майк просиял и заметно приободрился. Эта старая карга как будто ничего, подумал он, испытывая к ней уже другие чувства.

– Я… ужасно вам благодарен, – произнес он самым обворожительным голосом, на который был только способен.

– Если Венеция занята, я не хотела бы ее беспокоить… – начала леди Селлингэм.

В этот момент в отводной трубке, установленной в спальне Венеции, послышался ее голос.

– Алло?… Кто это?.. Венеция слушает.

– Дорогая, это мама…

Майк положил трубку на рычаг, вытянул свои длинные ноги и принялся тихо насвистывать модную мелодию.

Любопытство было одной из основных черт его характера, и Майку очень хотелось узнать, о чем там говорят Венеция и ее свекровь. Ему совсем не хотелось, чтобы его жена поддерживала тесные отношения с родственниками своего первого мужа. Венеции повезло, что у нее не будет новой свекрови, когда она станет миссис Прайс. Остается, правда, его старик, но тот долго не протянет. Родственники только связывают по рукам и ногам да навевают скуку… без них куда лучше. Спору нет, было бы гораздо проще, не будь этой ее дочери, Мейбл. Скоро ей стукнет шестнадцать! В присутствии этой дылды и ее вечного «мамочка» Венеция не очень-то выиграет. Вообще-то ему на возраст наплевать… но Венеция выглядит так молодо… почему не попытаться сохранить иллюзию, в особенности, если ему всего лишь тридцать три?

Майк встал и подошел к письменному столу. Он долго, нахмурившись, смотрел на фотографию Джефри Селлингэма и на стоящую рядом фотографию дочери Венеции, где она была изображена в вечернем платье с оборками и двумя косичками, перевязанными на голове лентой на американский манер. Фотография была сделана, вероятно, год или два назад, решил он. Симпатичная девчонка. Но что-то было такое в серьезном, даже критическом взгляде ее больших и задумчивых глаз, от чего он ощутил беспокойство.

«Судя по всему, она бросает тебе вызов, Майк, приятель» – заметил он самому себе и скривил губы, швыряя окурок за каминную решетку.

Глава 5

– Я рада, дорогая мама, что Майк сам представился, но я не хотела говорить вам до нашей встречи, – объяснила Венеция.

– Моя дорогая девочка, пожалуйста, не извиняйся, – сказала леди Селлингэм. – Разумеется, немного удивилась, но ты знаешь, что я рада за тебя. Никто не желает тебе счастья больше, чем я.

– Да благословит вас Бог! Я рада, что вы говорили с моим Майком. Вам понравился его голос?

. – Он звучит великолепно, дорогая. Этот молодой человек, с которым ты познакомилась на охотничьем балу?

– Да.

Леди Селлингэм немного помолчала, затем продолжала:

– Знаешь, нам нужно о многом поговорить, дорогая… может быть, ты навестишь меня?

– С большим удовольствием. Вы не возражаете, если я заскочу в пятницу, а не сегодня? Я бы приехала и сегодня, но Майк загорелся вывезти меня в Сассекс. Ему хочется показать мне свое имение, которое должно стать моим домом.

– Конечно, конечно, дорогая, – немедленно согласилась леди Селлингэм. – Я ничего не имею против. Сейчас солнце уже зашло, и у меня полно работы в саду.

Венеция положила трубку. Затем, повинуясь безотчетному порыву, перед тем, как идти к Майку, позвонила Герману.

– Я просто хотела знать, что ты думаешь о Майке, – сказала она.

Последовала небольшая пауза, потом Герман ответил:

– Исключительно красивый молодой человек.

– Он тебе понравился?

– Венеция, милая, ты не вправе задавать столь интимный вопрос по телефону. Венеция побелела.

– О, Герман, тебе не понравился Майк?

– Венеция, дитя мое, я его совершенно не знаю. Я не могу так быстро составлять мнение о людях. Это несправедливо, ведь первое впечатление самое обманчивое. Но если ты хочешь знать, подходит он тебе или нет, я откровенно скажу: он – ненастоящий друг.